Бегущая по огням

Алла утратила надежду найти Олю. Можно обижаться на Сергея, что он не занимается только этим делом, но что он реально может сделать, если нет никаких зацепок… Наверно, и мог бы что-то придумать. Но погиб отец Насти по вине Генки Назарова. Понятно, что Сергея это отвлечет надолго. Все уже в курсе, что у них с Настей как минимум роман. И эта история с убитой женщиной. Настроение у Аллы было ужасное. Узнав о том, что убили Рахима, который приходил к ее матери, она рассказала об этом Нине Ивановне, пристально глядя ей в глаза. Допустим, думала Алла, человек просто чинил у них дома трубу. Пусть даже он требовал лишние деньги. И вдруг хозяйка узнает, что этот мастер убит. Какая ее нормальная реакция? В любом случае – ужас. Или хотя бы испуганное удивление.

– Да? – спросила Нина Ивановна. – Это точно он? Они ведь все похожи.

– Это он.

– Ну, что поделаешь. Придется найти другого слесаря. Тем более мне не нравилось, как он починил.

Она отвернулась, занялась своими лекарствами, но Алла голову бы наотрез дала: на ее лице мелькнуло что-то похожее на удовлетворение. Она успокоилась. Ну, и что с этим делать? Никто не собирается искать убийцу Рахима. Сергей сказал, что у его вдовы приняли заявление, но дело заводить не собираются. А даже если бы и нашли его. Очень маленькая вероятность, что это связано с Олей. Вообще никакой вероятности. Даже если бы она пошла со своим рассказом о визите Рахима к ним домой. Там ничего конкретного не было! Ничего, кроме ее подозрений. Может, она уже сама сошла с ума от жизни с ненормальной матерью.

Кто-то позвонил в дверь. Мать открыла, разговаривает скрипучим голосом, значит, пришли к Алле. Она выглянула в прихожую и с изумлением увидела Настю Краснову. Она никогда к ней не приходила. Краснова вообще ни к кому не ходит, даже не разговаривает на улице. Кивнет – и все.

– Настя, заходи ко мне, – позвала Алла. – Хорошо, что мне сегодня позже на работу. Можем поговорить.

– Извини, что я не позвонила. Просто не знаю твоего телефона. Не хотелось спрашивать у… Сережи.

– Заодно и забьешь мой номер к себе. Я – твой.

Алла провела Настю в комнату и тщательно закрыла дверь. Понятно, что мать будет подслушивать. Настя села на стул, сложила руки на коленях, внимательно посмотрела на Аллу. Та заговорила первая.

– Я как раз хотела или зайти к вам, или позвонить… Мои глубокие соболезнования. Настя, если что-то надо, какая-то помощь… Пожалуйста, скажи мне. Ведь все так неожиданно. Вам нужны деньги, может, что-то я смогу решить с помощью моей редакции.

– Спасибо. Я буду иметь в виду. Алла, я скажу, если у нас возникнут проблемы. Но я пришла по другому поводу. Ты, конечно, удивишься, что я в такое неподходящее время интересуюсь. Но это важно. Мне кажется, здесь есть какая-то связь. Короче, ты могла бы мне подробно рассказать историю о пропавшей девочке, которую вы ищете с Сергеем?

Алла на мгновение оцепенела. Потом выразительным жестом показала Насте на дверь и прижала палец к губам. Вслух сказала:

– Да, собственно, какая история. Была девочка и непонятно куда исчезла. У родственников ее не нашли. Я сейчас оденусь, пойдем потихоньку. Мне хотелось сегодня позавтракать в нашей «Шоколаднице». Блинчики очень люблю. Пойдем?

Они вышли из комнаты, увидели спину Нины Ивановны, мать входила в кухню. Настя вежливо попрощалась с этой спиной. Они прошли через двор, вышли к «Шоколаднице», сели за столик под тентом.

– Будешь блинчики? – спросила Алла.

– Вряд ли. Но я посижу с тобой. Ты ешь.

– Да и я вряд ли. Сейчас закажу кофе и воду, хорошо?

Они молча выпили по стакану холодной воды, сделали по глотку кофе.

– А почему ты не могла об этом говорить дома? – спросила Настя.

– Сейчас расскажу. Может, я сошла с ума. Но я подозреваю во всем свою мать. Хотя Сережа считает, что настоящего мотива у нее нет и быть не может, разве что – диагноз. Мотив есть у Олиной родной бабушки, которой, возможно, понадобилось освободить свою квартиру. Ну, в смысле – завезти Олю в какой-то детский дом, к примеру, заплатить, придумать ей другое имя, чтоб не нашли. Я обзваниваю детские дома…

– Начни сначала, пожалуйста.

Настя настолько хорошо умела слушать, что Алла рассказала ей больше, чем кому бы то ни было за свою жизнь. Когда она взглянула на часы, то обнаружила, что они сидят в кафе третий час.

– Ну, вот я все и выложила. Как будто у тебя своих проблем нет. Сейчас позвоню завредакцией, скажу, что застряла в пробке, и поеду. Созвонимся? Знаешь, я очень тебе благодарна. Никогда бы не подумала, что ты такая… Мне даже легче стало.

– И я тебе благодарна, – задумчиво ответила Настя.

Она проводила Аллу до ее машины, сама пошла домой. Бессонные ночи, пережитые воспоминания, свое горе, рассказ Аллы, – все это лишило ее сил. Она добрела до кровати, сбросила джинсы и майку, упала и провалилась в сон, едва коснувшись головой подушки.