Бегущая по огням

– Я его никогда не видела, – замирающим голосом сказала Алла. – Но так ты описывал человека, который привозил Олю в больницу, да?

– Умница. Конечно, никто не поручится, что он такой один на свете, но… Есть о чем подумать.

– Сережа, Александр Васильевич эксперт, и твоя мама сказала, что тут и следователь. Почему бы нам не пойти сейчас к Генке и не спросить, кто это? Он же обязан сказать? – спросила Алла.

– Что значит, обязан? – пожал плечами Сергей. – Его вызвали на допрос. Кстати, знакомься, это не просто следователь, а великий следователь Вячеслав Земцов. Вот нас с Настей выследил.

– Очень приятно познакомиться, – сказал Алле Слава. – Я бы мог, конечно, пошутить и по его поводу, но при женщинах не стану. Хотя моя мама и не была учительницей.

– Кончайте пикироваться, – заметил Александр Васильевич. – Алла, сейчас Назарова допрашивать не стоит. Нужно самим поискать. Он ничего не обязан говорить. А если спросить, имея только фото, скажет, скорее всего, что понятия не имеет, кто это. Случайно оказались за одним столиком. Что не исключено. Как не исключен и обратный вариант.

– Алла, – обратилась к ней Настя, – я нашла это фото Назарова. Но теперь можно искать именно его соседа по столу. Я как раз собиралась домой, чтобы этим заняться.

– Ох, спасибо тебе. Мне уже заведующая говорит, что я похожа на приютского подростка и вообще не в себе. А ты работаешь, Настя.

– В общем, мы все нечаянно сюда нагрянули, – подытожил Александр Васильевич, – убедились в том, что Сергей не бездельничает и даже завербовал отличного помощника. Предлагаю тактично удалиться, чтобы они спокойно договорили.

– Да, – радостно выпалил Слава. – Они так оживленно разговаривали, когда мы вошли без стука… Явно по делу.

Все посмотрели на него почти с сочувствием. Вошли в положение человека, который не стерпел и брякнул что-то не то. Настя улыбнулась и осталась в комнате, когда «группа захвата» и Алла стали прощаться. Во дворе Александр Васильевич сказал Земцову:

– Слава, будь добр, покури в машине или рядом, я провожу Аллу до дома.

– Да я на машине, – сказала Алла. – Все нормально.

– Ну, тогда я доеду с вами. В свете последних событий в вашем районе хочу довести вас до подъезда или даже до квартиры.

Он проводил ее до квартиры. На лестничной площадке они постояли. Он сжал ее руку своей горячей и сухой ладонью, посмотрел внимательно в темные, тревожные глаза.

– Как вы сказали про приютского подростка… У меня сердце дрогнуло. Такая красивая, самодостаточная девушка в плену тяжелейших обстоятельств. Я в этом хорошо разбираюсь. И вы растеряны, испуганы, как несчастный ребенок…

Алла резко отвернулась.

– Я вас не обидел? – спросил Александр Васильевич, осторожно коснувшись ее плеча.

– Нет, – всхлипнула Алла и прижалась мокрой щекой к его руке. – Только не называйте меня на «вы», пожалуйста.

– Не плачь, – сказал эксперт. – Я с тобой. Мы попробуем все решить.

В эту ночь Алла заснула легко и спокойно. Ночью проснулась от какой-то теплой мысли. Что? Ах, это… «Я с тобой». Так ей еще никто не говорил. А может, и говорили, но она никому не верила. А сейчас просто взяла и поверила. Он такой… Настоящий. Это не Сережка, который за Настей бегает. Хорошо, что Краснова такой порядочной оказалась. Это же она нашла фотку, а не он! Он только на Настю и смотрит.

Глава 17

На следующий день Слава Земцов ожидал прибытия Назарова, вызванного в качестве свидетеля. Слава видел его только на фото и старался скептически относиться к тому, что все, с кем он общался, говорили о Геннадии с неприязнью. Только Марина Евгеньевна сказала практически с сочувствием:

– Он очень обделен природой, Слава. Эмоциями, воображением, способностями. Он выбрал вызывающий стиль поведения, вульгарный образ, он действительно производит впечатление опасного человека. Говорю это со слов его матери, очень, кстати, хорошей, доброй женщины. Так что воспитание тут ни при чем. Геннадий таким способом пробивался из обычных школьных двоечников в ряд людей, которых… не то что уважают. С ними считаются из-за страха, какой они вызывают. Это может быть неумной позой.

– Не такая уж неумная поза для двоечника, – пробормотал Слава.