Бегущая по огням

…Сергей услышал громкую ломаную речь по-русски еще в коридоре. Вошел в кабинет Васи. Гончаров из-за своего стола просиял радостной улыбкой. Рядом с ним стоял довольно угрюмый человек, по всей видимости, районный следователь. На стуле сидел человек в наручниках, которого не без усилий удерживали на месте опера. Он рвался, выкрикивал не совсем членораздельно слова. Довольно молодой, сухощавый, с полученными, видимо, во время задержания кровоподтеками на лице. Сергей поздоровался за руку с Васей и следователем, не увидев больше стульев, присел на край стола.

– Вася, ты сказал, его взяли на преступлении. Убийство?

– Почти что! Не совсем дорезал. Брата Рахима! Его повезли в реанимацию. Нож у нас.

– Из чего вытекает, что задержанный убил Рахима?

– А ты послушай его! – охотно предложил Вася. – Эй, ты за что Рахима убил?

Слово «Рахим» подействовало сильно. Задержанный начал кричать на каком-то языке, понятно было лишь «Рахим», русский мат, «мамой клянусь» и «резать».

– Вы выяснили, при чем тут мама? – спросил Сергей.

– Да ни при чем, – ответил следователь. – Это слово у него просто хорошо получается. На самом деле, как показала вдова Рахима, сначала они не поделили овощную палатку, вроде бы она задержанному принадлежала, говорит, кстати, что его зовут Махмед Махмедов, но документов нет никаких. Сказал, и не было. Всяко бывает. Потом Рахим у него палатку отобрал. Вроде этот Махмед не платил за аренду, потому что колется. Арендодатель заключил соглашение с Рахимом. После чего была коллективная драка семей. Вроде бы родственники Рахима сильно избили битами его родственников. В общем, взяли его на рынке, когда он приехал в той же машине, в такой же маске и бросился с ножом на брата Рахима. Ничего не отрицает, просто мы не все понимаем. Найдем кого-то, кто переведет.

– Где вдова Рахима?

– В другом кабинете держим, – деловито сообщил Вася. – Убить его хотела. Я фигею. Мы тут все, а она его чуть не задушила. Большой фингал – ее!

– Хорошая работа, – сказал Сергей. – Я имею в виду не фингал, а задержание. Его, конечно, сейчас лучше увезти, запереть. Он в наркотическом трансе, однозначно. Возьмите обязательно анализ крови. Вася, вдова вам еще нужна?

– Да на фига. А что?

– Я отвезу ее домой, хорошо? Как ее зовут?

– А чего ее везти, – удивился Вася. – Тут идти три двора. Не, пожалуйста, как хочешь. Зовут ее так, что я не выговорю, кличут Зоей. Выдам ее тебе с удовольствием. Она как раз по-русски понятно говорит. Смертной казни ему требует. Без шуток.

– У нее мужа убили, – заметил Сергей. – Из-за паршивой палатки.

– Да ладно. Не такие уж они, выходит, паршивые, эти палатки. Пошли.

В коридоре Сергей мягко опустил в карман Васи пять тысяч.

– Да я не за-ради этого, – вдруг засмущался тот.

– Конечно, нет. Ты поступил как друг. Очень надеюсь на дальнейшее сотрудничество. Видишь, как дело пошло.

Вася важно кивнул и открыл ключом дверь кабинета. К ним рванулась женщина в черном платке, завязанном сзади, с горящими черными глазами.

– Пусти, – прохрипела она Сергею, когда он преградил ей путь.

Кольцов придержал ее за плечи.

– Зоя, Махмеда увезли. Я хочу проводить вас домой.

– Нет! Я отсюда не уйду. Они его выпустят!

– Не выпустят. Сейчас оформят в СИЗО. Вот мое удостоверение. Мы потом все проверим.

– Почему меня увозишь?

– Поговорить надо. Спокойно. И совсем о другом. В этой истории с войной из-за палатки я почти разобрался. Парень – наркоман, вот в чем проблема.

– Это уже не парень, – с вызовом сказала Зоя. – Это труп. Если не найдется мужчины, который его убьет, это сделаю я. Он оставил моих детей без отца.

– Я вас понимаю, но где логика: вы хотите, чтобы дети остались еще и без матери? Поехали отсюда.

Сергей поставил машину на тенистой улочке, не доезжая двора, где жила семья Зои. Поговорил с ней о том о сем для разогрева, подождал, пока она успокоится. Потом неожиданно спросил:

– А чем еще занимался ваш муж, кроме торговли?

– Делал работу всякую. Ремонт, убрать…

– Вы обо всех его делах знали?

– Да! Он мне все говорил. Не так, как русские мужья.

– Мужья бывают разные. А он никогда не говорил, что его, к примеру, детей просили куда-то отвезти? Или одного ребенка?

– Это про что? Про каких детей? Вы что-то хотите на Рахима повесить?

– Да нет, опять вы волнуетесь. Я просто ищу одного ребенка. Девочку. Она сама никак уехать не могла.

– А где ее родители?

– Она, ну, можно сказать, временно сирота. Родители куда-то уехали.

– Сирота! У вас люди бросают своих детей, откуда еще сирота. Разве в Москве война? У вас ребенка могут бить, убить… Сирота!

– Зоя, вы что-то знаете? Возможно, вам это рассказал Рахим? Скажите, это очень важно.