Бегущая с демоном

Снаружи тихо ухнул филин, и Нест подумала, может, это Дэниел зовет ее. Иногда он так делал, взывая из темноты, — Нест никогда не понимала почему. Но сейчас она не стала подниматься, охваченная смятением. Подобно Среднезападной грозе, что собирается на равнинах и несется на восток, темная и угрожающая, пока не проявится в полную мощь, вдруг наступило освобождение. Она ощутила его: как будто хлынул дождь и засверкали электрические разряды. Растущая смелость пожирателей, разрушение мэнтроговой тюрьмы, появление Джона Росса и демона стали сигналами о сдвиге равновесия. И все это имело отношение к ней, Нест, — хотя она и не понимала, каким образом. Она стала понимать и чувствовать это, когда познакомилась с Джоном. Это звучало в его словах, в тайнах, которыми он поделился. Он доверил ей эти тайны, потому что она как-то с ними связана. И сейчас основная цель — заставить его объяснить ей, как именно.

Когда до полуночи осталось совсем немного — она наблюдала за временем по светящимся зеленым светом цифрам электронных часов, — девочка встала и подошла к открытой двери комнаты. Прислушалась. Дом был темным; горела лишь одна лампа, которую Ба обычно оставляла у парадного входа. Нест вернулась в комнату — застелить постель и уложить несколько подушек, чтобы изобразить лежащего в постели человека. Потом открыла задвижки на окне, выскользнула из окна, снова заперла его и повернулась к парку.

Вдалеке залаяла собака — звук был пронзительный и звонкий в ночной тишине, и Нест вдруг вспомнила о Райли. Райли был последней их собакой. Черный Лабрадор, с большими лапами, печальными глазами и добродушным нравом, он попал к ней щенком — дедушка подарил на третий день рождения. Она полюбила Райли с момента, когда взяла его на руки — щеночка с толстыми лапками и мокрым языком, большими ушами и вертлявым лохматым тельцем. Она назвала его Райли, потому что знала: он выглядит, как Райли, хотя прежде не видела ни одного Райли в своей жизни. Райли был ее собственной собакой. Он ждал ее из школы, сопровождал в визитах к друзьям, ходил с ней в парк. Был с ней рядом, когда она видела пожирателей, Пика и даже Духа, хотя не мог увидеть ни одного из них. Ей было двенадцать, когда он заболел раком легких. Неоперабелен, сказали ей. Они с дедушкой вместе отправились усыпить ее лучшего друга. Без слез на глазах, она стоически наблюдала за тем, как ветврач сделал укол, и гладкое тело Райли окостенело, а добрые глаза застыли. Заплакала она только потом и думала, никогда не остановится.

Но больше всего, однако, ей запомнилась реакция Ба. Ба осталась дома и плакала в одиночестве. Нест догадалась об этом, лишь увидев ее покрасневшие глаза и салфетки «клинекс» в мусорной корзине на кухне, где бабушка заняла свое обычное место с сигаретой и «бурбоном». Когда они вернулись, Ба ничего не сказала, но тон, которым она позвала их обедать, означал: в тот день они простились со своей последней собакой. С кошками дело обстоит лучше. Они могут сами о себе позаботиться. Собаки же слишком зависимы, требуют много внимания и — они похищают наши сердца. Говорила-то она о Райли, но Нест была уверена: речь идет о Кейтлин.

И теперь она стояла в тишине, вспоминая. Она так скучала по Райли, что и сказать нельзя. Но никогда не говорила об этом Ба. Догадывалась, что это Ба вряд ли захочет услышать, ведь это может лишний раз напомнить ей, как сильно она скучает по Кейтлин.

Нест кинула взгляд на спящий дом, подумав, что Ба может появиться: вероятно, она даже знает, куда собралась Нест. Но изнутри не доносилось никаких звуков. Нест еще раз повернулась и осторожно пошла через задний двор, не сводя глаз с дома. Мисс Шалунья вынырнула из-за большого дуба, прижимаясь к земле. За ней шел другой кот, странный, в полоску. В парке, по ту сторону изгороди, лунный свет заливал бейсбольные поля и детские площадки серебром. Это ее тайный мир. Нест даже улыбнулась от удовольствия. Тайный мир, принадлежащий ей одной. Никто не знает его так, как она, даже Ба: для нее он теперь далекий и чужой. Интересно, подумала Нест, случится ли когда-нибудь и с ней подобное. Вдруг, повзрослев, она забудет мир своего детства: может быть, такова цена взросления? Ведь между взрослыми и детьми всегда есть промежуток, в котором каждая сторона хранит собственные тайны. Когда мы становимся взрослыми, то обретаем свои тайны, а детские секреты — утрачиваем. И не получится все сохранить или все потерять. Что-то останется, чего-то придется лишиться, а что-то возникнет. Так всегда происходит. Это сказала ей Ба год назад, когда Нест ощутила первые перемены в своем теле. Тогда-то бабушка и предупредила ее: жизнь никогда не дает всего и не отбирает всего.

Девочка скользнула в отверстие в изгороди, и Пик приземлился ей на плечо с ужасно раздраженным видом.

— Уже почти назначенный час! Почему так долго? Мы договорились в полночь, если ты забыла. Кошмар!

Она смотрела прямо перед собой.

— Ты чего такой сердитый?

— Сердитый? Я не сердитый! С чего ты взяла, что я сердитый?

— Потому что ты так разговариваешь.

— Я всегда так разговариваю!