Бегущая в зеркалах

В начале апреля Динстлер, наконец, почувствовал на ладони теплый, мягкий живой комочек. Белая шерстка, казалось, покрывала пластилиновую мышку и его пальцы начали осторожно формировать черепные кости. "Вылепленный" круголоухий, плосколицый уродик типа мини-собачки пикинес не держался на ногах и вскоре подох - очевидно "скульптор" переусердствовал. В воздействии на размягченную ткань надо было соблюдать строгую постепенность и особую тактику, связанную с необходимостью сохранения жизнедеятельности тканей и органов. Очень скоро, экспериментируя с собаками, Динстлер научился быть виртуозно осторожным - его дар "чувства материала" живой ткани, безошибочно давал команду рукам: он всегда знал, когда и до какого предела может дойти. Пальцы чувствовали не только мышцы и держащий их каркас скелета, они "видели" топографическую карту кровеносной и лимфатической системы - со стратегически важными узлами и пересечениями, с ветвящейся сеткой нервных путей, понимали функциональную деятельность каждого органа.

Да, материал был неблагодарный, но мемориальная акция напрашивалась сама собой и через неделю размягченная мордочка оставленного Нелли пуделя Ватте стала обретать черты породистого лица ее случайной владелицы. Да, что-то в этом шарже несомненно, напоминало Нелли - удлинившийся разрез глаз, горбинка носа и крупный рот, в котором так не хватало привычной сигареты. Впрочем, Динстлер был рад, когда густая шерсть скрыла следы его вмешательства сохранив жизнь собачке. Она безбоязненно могла быть оставлена в доме: дворняга неясных помесей с шерстью болонки, вот и все, что можно было разглядеть в маленьком преданном псе.

Другим собратьям Ватте, прошедшим эксперимент, повезло меньше. Они отправлялись на вскрытие для тщательного изучения возможных последствий произведенного вмешательства. Результаты патолого-анотомических исследований радовали - видимых изменений в тканях выявлено не было. Но что произойдет потом, каковы могут быть отдаленные последствия? Что станет с "переделанным" организмом через год или два? Освоится ли он в измененной оболочке, вернет ли постепенно изначальную форму или зачахнет, не сумев обжить новый "костюм"?

- Это уже задача последующего этапа, регулярной длительной отработки метода и прозорливого профессионализма, сумеющих найти оптимальное решение", - убеждал себя Динстлер, отгоняя мрачные мысли. Ведь он был уже не стартовой прямой, уже напрягся, приготовясь к главному рывку... И только тут понял, каких нечеловеческих усилий потребовали от него два последних месяца. Понял, когда пришел в себя после короткого обморока, случившегося без всяких видимых причин прямо за завтраком. Сидящая напротив над своей неизбежной утренней витаминизированной овсянкой Ванда вскрикнула, звякнула выпавшая из рук мужа чашка, а сам он обмяк в кресле, запрокинув побелевшее бессмысленное лицо.

Через пару минут все было в порядке. Готл вытирал салфеткой кофейное пятно на брюках и улыбался:

- Кажется, пора немного отдохнуть, дорогая. Звони родителям - завтра выезжаем с официальным визитом. И так уже сильно задержались, - покосился он на восьмимесячный живот Ванды.

5

Уж столько раз откладывалась эта поездка, что Ванда перестала верить в ее реальностью. И вот - день на сборы и в путь - надо поторопиться до появления малыша. "Наконец-то! - Ванда распахнула гардеробную выбирая необходимые вещи. - Сколько же здесь всего: модные костюмы, нарядные платья и шубы. Вот только этот живот помешает явиться перед родными в полном блеске. Не беда! Каракулевый расклешенный жакетик вполне сойдет для апреля и выглядит шикарно. Ноги отекли и туфли придется прихватить поудобнее, на небольшой платформе. Да все равно придется сидеть в машине!"

Ванда, несмотря на уговоры мужа воспользоваться железной дорогой, более удобной в ее положении, настояла на автомобильной поездке: она должна была подкатить к своему провинциальному дому в красном сияющем "мерседесе". К тому же маршрут путешествия предполагал визит к семейству Дювалей, живущих в доме Полины с пополнением - трехмесчным Жанн-Пьером. Вообще-то крепышка Ванда беременность переносила легко и предстоящих родов не боялась. Токсикоз, мучавший на первых месяцах, прошел и теперь ей приходилось прятать от мужа сладости, неумеренная страсть к которым стала мучить ее, особенно по ночам.

Утро отъезда выдалось великолепным. Готл был бодр и весел, персонал клиники с облегчением вздохнул, провожая на отдых неугомонного шефа. Ватте визжала и прыгала, пытаясь проникнуть в автомобиль, но была решительно отброшена лаковым носком вандиного туфля.