Бегущая в зеркалах

Три года городской жизни и университетского общения Ванда использовала с максимальной пользой, неустанно работая над собой. Наконец она нашла тот стиль, который, при имеющихся данных, создавал образ девушки жизнерадостной, открытой, соблазнительной по своей яркой женственной сути вопреки врожденной скромности и простоте. Ванда не считала себя красавицей, но интуитивно подозревала, что не уступит в искусстве завоевания мужского внимания любой длинноногой «львице» – пресыщенной, перекормленной с пеленок питомице «хорошей детской».

У нее была приличная фигурка, довольно приземистая, лишенная тонкокостного изящества, но складная и, главное, сексапильная. Коротковатые ноги с крепкими икрами и прочными жилистыми щиколотками хорошо смотрелись в модных лодочках на высоких шпильках, которые Ванда без труда носила с утра до вечера. Широкие, мускулистые плечи могли бы принадлежать юноше, зато летом, обнаженные и загорелые, они заманчиво выступали из-под бретелек сарафана. Лицо девушки можно было признать пикантным или неприятным в зависимости от преобразовательных усилий, потраченных на него. Утром в зеркале Ванда видела короткий, толстоватый, будто забитый ватными тампонами нос, не привлекающие особой выразительностью или величиной голубые, широко посаженные глаза и тот неудачный овал лица, который уже к восемнадцати годам обещает отяжелеть и обзавестись двойным подбородком, а к двадцати пяти – напоминать о пятидесяти. Но губы были пухлыми и яркими, кожа, хоть и обладающая тусклым сероватым оттенком, быстро загорала и не страдала изъянами, а волосы, довольно редкие, – легко поддавались укладке.

Ванда не совершила главной ошибки, подстерегавшей девушек ее плана, – она не стала копировать светский стиль и утонченность или тянуться за богатыми модницами в приобретении дорогого гардероба, что было бы смешно и нелепо. Она пошла другим путем – оставила свою природную индивидуальность, выгодно откорректировав ее: простушка, но не дурнопахнущая деревенщина, кокетливая, но не легкодоступная, одетая недорого, но нарядно и броско в смесь фольклора и поп-стиля, яркого, всем понятного.

Преображенная Ванда напоминала фруктовую эссенцию химического происхождения, передающую концентрированный вкус ягоды, крепкий, ядреный и более соблазнительный, во всяком случае для не слишком утонченного большинства.

4

Устроившись ночной сиделкой в университетской клинике, девушка все свои заработки вкладывала в редкие, тщательно продуманные покупки, не хватая что попало: минимум, но хорошей дорогой косметики, минимум неслучайных шмоток, образующих в комбинациях довольно разнообразный гардероб, и одна, но хорошая пара туфель. На лекциях «нужных» педагогов в первом ряду сидела студентка в неизменной белой блузке-гольф с высоким воротником. Она знала, что должна примелькаться, запомниться, и старалась выдержать имидж синего чулка, сосредоточенного на образовании. Миленькая и вдумчивая, Ванда тратила много времени на обязательный обильный макияж, даже если для этого приходилось вставать затемно. Ни при каких обстоятельствах – ни во время ночных дежурств, ни в плохую погоду – она не появлялась без густо подведенных синевой глаз, удлиненных тушью ресниц и вьющейся с постоянной помощью бигуди рыжеватой шевелюры.

Привычный облик Ванды запечатлелся у окружающих так прочно, что казалось, и голубизна век, и милые кудряшки, и деревенская свежесть щек даны ей от природы. Подвижность, улыбчивость, обнаженные коленки, веснушки на тупом носике привлекали внимание мальчишек и зрелых мужчин. Но в вопросе выбора кавалера у Ванды были свои жесткие принципы, старательно скрываемые под маской природной сексапильности.

Первые сексуальные опыты со сверстниками-студентами, предпринятые Вандой скорее из необходимости самообразования и любопытства, чем по велению плоти, дали ей возможность сделать два немаловажных открытия: во-первых, она поняла, что секс никогда не станет играть главную, всеподчиняющую роль в ее жизни, во-вторых – что при умелом подходе он может стать мощным рычагом воздействия на процесс преуспевания.

А чуть позже, во время летних каникул перед третьим курсом, для Ванды прояснилось и еще одно обстоятельство. Она поняла, что женский интерес в ней пробуждают лишь зрелые мужчины. Возможно, седеющие виски и опытный взгляд были неразделимы в сознании целеустремленной девушки с понятием карьеры, достатка, но именно тип преуспевающего солидного мужчины стал в ее поисках объектом номер один.

5