Бегущая в зеркалах

Алиса приняла решение на следующее же утро отыскать с помощью Тома телефон и позвонить во Флоренцию – ждать и прятаться больше не имело смысла.

Том явился не один, в комнату с трудом втиснулся огромный мужчина, под пестрой рубахой, выпущенной поверх брюк, колыхался огромный живот, который наверняка не могли обхватить короткие, беспомощно болтающиеся, руки.

Том забежал вперед и представил Алисе гостя:

– Это дон Гомес… с бензоколонки.

Гомес что-то быстро заговорил, радушно улыбаясь смуглым, мягким, масляно блестящим лицом.

– Дон Гомес… («С бензоколонки» – нетерпеливо вставила про себя Алиса) говорит, что он получил сообщение от известного сеньоре человека и должен передать ей это.

Толстяк протянул Алисе авиабилет, добавив:

– Очень жаль, что такая милашка должна лететь одна и так далеко.

Алиса подошла к окну, нетерпеливо рассматривая билет и отыскивая пункт назначения «Рио – Даккар – Флоренция».

– Кто дал вам этот билет? Кто прислал вас ко мне? – Алиса нетерпеливо, не дожидаясь перевода, вцепилась в руку мужчины.

– Сеньора знает, ее дружок, – дон Гомес подмигнул. – Может, сеньора передумала? Я готов позаботиться о ней. Она получит все самое лучшее.

– Какой дружок? Как он назвал себя?

На лице толстяка отразилось изумление.

– Санчо Виларес, разумеется… Непонятно только, зачем отсылать свою милашку на другой континент. Сам-то он из Рио уже лет пять не высовывается – будто прирос к своей фазенде. Заправляется у меня всякий раз перед ярмаркой и, честно говоря, всегда экономит на пустяках…

Ничего так и не прояснилось. Быстро переодевшись в свой единственный костюм – в белом платье медсестры теперь можно было изображать лишь посудомойку из низкоразрядной забегаловки, – Алиса заторопилась к ярко желтому автомобилю Гомеса, громоздкому и нелепо сияющему среди пыльного хлама.

Том остался в дверях, у его ног, нежно урча, вертелась кошка. Алиса вернулась и, достав из сумочке все деньги, протянула мальчику:

– Это тебе на хозяйство. У меня больше нет. Спасибо за все. – Она потрепала подростка по щеке и, усаживаясь в машину, подумала: «Буду жива, заведу большую черную собаку и назову Том».

19

Дора, оказывается, ждала Алису.

– Кто-то позвонил и сказал, что мадмуазель Грави скоро прибудет, а голоса и имени я не разобрала. Вроде иностранец и вдобавок сильно простуженный. А когда ждать не сказал – со вчерашнего утра стою у плиты – все самое вкусное приготовила, – скороговоркой объяснила она.

Женщины обнялись и одновременно воскликнули: – Где Остин?

Никаких сведений о нем с момента их ночного бегства Дора не получала.

Горячая вода и ванна не доставили Алисе удовольствия – напротив, ею овладело тревожное волнение. Здесь, в его доме, без него все казалось тоскливым и ненужным. Она позвонила Лауре без надежды застать журналистку дома, но после первого же гудка трубку сняли и голос, в котором трудно было распознать сеньориту Серджио, хрипло сказал:

– Ты, Алиса? Приезжай сейчас же, жду…

Консьержка многоквартирного дома в элитарном пригороде тут же сообщила:

– Сеньора Серджио ожидает вас.

Лаура уже стояла в дверях – в длинном ярком пончо, босая, приткнувшись к косяку плечом с пустым стаканом в руке.

– Не смогла сама сесть за руль. Да не смотри так, я не алкоголичка, – она пошатываясь проследовала на кухню к почти пустой бутылке виски.

– Где Остин? – спросила Алиса. Лаура медленно повернулась и с ожесточением шваркнула пустой стакан об пол.

– Не знаю! – взвизгнула она под аккомпанемент зазвеневших осколков.

Алиса села на диван.

– Можно и мне что-нибудь разбить?

– Возьми вон тот высокий фужер, их все равно уже три осталось… Где же, где же его теперь искать? Я была уверена, что вы вместе, – в голосе Лауры прозвучала с трудом сдерживаемая злость. Алиса покрутила высокий фужер и поставила обратно на стол:

– Пожалуй, мне лучше тоже выпить. – Она налила себе немного виски и, не разбавляя, сделала большой глоток. – Я не видела Остина с того самого дня, как освободили Виченце Бенцоне… Понимаю, Лаура, как тебе трудно, но я тоже… Я тоже… сильно волнуюсь…

– «Тоже»! Ничего себе «тоже»!. Хватит играть, подружка. Меня то уж не стоит дурачить… Еще тогда, в тот же день как ты появилась, с первой же минуты, я поняла все. Он никогда ни на кого так не смотрел! Никогда, ни разу… – Лаура вдруг зашмыгала носом и краем пончо утерла хлынувшие ручьем слезы.

– А как же водопады и бабочки с воробья? Ваша помолвка?.. – распахнула глаза удивленная Алиса.

– Господи! Я же литературная дама – насочиняла, придумала себе рай – хоть так хотела «завладела тенью», как япошка, ловящий ускользающий мир в дырявой савок своих танок… Все эти пять лет я не замечаю никого, я разогнала всех – поклонников, ухажеров, друзей. Я гонялась, как ищейка, за сенсациями, вынюхивала, выспрашивала, подкупала, унижалась – делала ИМЯ! Для себя? Нет, для него! Я украшала себя славой, как продажная девка, побрякушками… Знала – его женщина должна быть ему по плечу… Откуда ты взялась, зачем? Оранжерейная фиалка, игрушка!.. Уходи – ненавижу!… Уйди, от греха… – Лаура угрожающе сжала в руке горлышко пустой бутылки. Алиса поднялась.