Бегущая во сне (СИ)

Девушка решила добраться до дома своим ходом и не беспокоить брата. Она быстро ехала по тротуару и периодически ее губы расплывались в улыбке — стоило только вспомнить горячие объятия Дениса. А вот его подарок, мирно лежавший в коробке у нее на коленях, напоминал ей о другом, менее приятном человеке.

Таша до сих пор не могла решить, возвращаться ли ей к Инессе. Хочет ли она этого? Уязвленное чувство собственного достоинства говорило ей наплевать на все и наслаждаться осознанными снами, послав куда подальше Инессу с ее братом. Но другой внутренний голос все время нашептывал ей на ухо, что она не может сдаться. Ведь тогда Инесса будет права на счет ее никчемности и бесполезности. А именно эти два чувства стали ее основными спутниками в реальной жизни. Неужели даже в собственных снах она не в силах от них избавиться?

«Нет, я докажу ей, что она ошиблась на счет меня. Помогу вытащить ее брата. Может, хотя бы он оценит по достоинству мой поступок», — подумала она, подъезжая к подъезду.

21. Генеральная репетиция

Прыжок в воду взбодрил, но сковывающего холода не было. Резкое погружение заглушило уши. Пузырьки воздуха поднимались вверх, а тело стремилось вглубь, все ближе ко дну озера.

Таша открыла глаза в прозрачно-голубой воде, быстро осмотрелась, удерживая воздух в легких. Она оказалась в потоке мелких рыбок, стайкой плывущих по своим делам. Их чешуйки блестели в рассеивающихся лучах солнца, проникающих в воду. Чем ниже она опускалась, тем темнее становилось. Уже виднелось дно с причудливыми кораллами и водорослями, плетущимися, как попало, отовсюду. Заметив, наконец, гигантскую раковину, она с облегчением направилась к ней, выпустив носом очередную порцию пузырьков.

Из-за кудрявого растения, напоминающего вьющиеся листья декоративной ивы, показалось что-то блестящее, что привлекло внимание. Таша замедлилась и увидела в полумраке русалку. А может, и не русалку… Она не знала, как в Феерии назывались подобные существа. Но именно так она представляла себе это мифическое создание. Половина туловища у девы была женской, а бедра были заключены в длинный серебристый хвост. Это он блеснул, отразив затерявшийся каким-то чудом и дошедший до дна редкий отблеск солнца. Длинные разноцветные волосы синего, красного, бордового, фиолетового и розового оттенков развивались в воде вокруг застывшей водной дивы, обнимая ее со спины, обвивая тонкое изящное тело: то кокетливо приоткрывая, то скрывая аккуратную обнаженную грудь.

Таша чувствовала, как ее любопытство обошлось ей потерей остатка кислорода из легких, но не могла пошевелиться, завороженно глядя на удивительное существо. Девушка с хвостом смотрела на нее своими огромными раскосыми глазами. Ее маленький ротик слегка улыбнулся. Таше показалось, что русалка подмигнула ей и помахала тоненькой белой ручкой.

Остатки воздуха покидали легкие, Таша начала захлебываться, пока чья-то сильная рука не дернула ее резко в сторону. Девушка почувствовала глухой удар в воде и протяжный звонкий писк русалки, которую смел'o ударной волной.

Уже через миг Таша была в знакомой обстановке раковины-убежища и увидела Инессу, которая обеспокоенно склонилась над ее лицом и что-то бормотала.

Откашляв воду, Таша наконец-то смогла свободно дышать и разговаривать.

— Ты совсем что ли? Зачем в озеро переместилась? Не могла сразу в раковину?

— Думала рядом с ней вынырну… Кхе… — с трудом выговаривала слова Таша. — Кто это был там в воде?

— Это русалка-пищуга. Редкий вид. Их истребляют местные рыболовы, крадут икру и продают. Она здесь деликатес. Поэтому русалки ненавидят людей. Лучше держаться от них подальше.

— Зачем Алису пришло в голову создавать таких существ в Феерии?

— Наверное, хотел позабавиться — осуществить какую-то свою фантазию… А когда мир стал реализованным вариантом реальности, русалки, как и все живые существа в Феерии, стали жить своей жизнью.

— Ты ее прогнала?

— Да. И заметь! Я, в отличие от тебя, не жду благодарности, — ехидно улыбнулась Инесса, прищурившись.

Таша сморщилась и промолчала. Ей было некомфортно в мокром, прилипшем к телу платье, и она тут же захотела просохнуть. А пока ее намерение исполнялось, она уселась в кресло-раковину, скользнув в середину, и прижала колени к груди. Ее локоны медленно высыхали. С них уже не капала вода. Платье тоже становилось все суше. Влага испарялась с кожи едва заметной дымкой, которая создала вокруг Таши туманоподобную ауру.

— Почему ты вернулась? — спросила Инесса и затянула туже длинный хвост из копны черных волос с розовыми тонкими прядями, на макушке. Кожаное бюстье подчеркивало пышную грудь. Впрочем, как и все наряды Инессы. Облегающие брюки казались лаковыми из-за того, что еще не до конца просохли.

— Не люблю бросать начатое. Я помогу тебе спасти брата. Но на этом все.

Инесса прыснула со смеху.

— Смотри, не захлебнись в своей важности! Пойдем! Спасительница…

Таша даже не успела ничего возразить, как на нее уже надели дыхательный пузырь и сунули сапоги-утяжелители в руки…