Бегущая во сне (СИ)

Привлекательной и красивой девушке это было чем-то сродни смерти. Она даже пыталась свести счеты с жизнью, когда осознала, наконец, что с ней произошло. Наглоталась снотворного, но мать вовремя заметила, что пузырек с лекарством пуст и вызвала скорую. Девушку откачали, но желания жить от этого не прибавилось.

Мать увезла ее к морю, чтобы отвлечь. Через месяц они вернулись, но Таша поняла, что за это время от нее еще больше отдалились друзья и жених, который всячески избегал встреч и все реже и реже звонил.

Мать не сводила с дочки глаз, окружила заботой и комфортом. Женщина могла это себе позволить. Хозяйка сети салонов красоты полностью отошла от дел, вверив все управляющей, и посвятила себя уходу за дочерью. Кроме того, помогал отец Таши — Мирослав Малинин, крупный бизнесмен и владелец нескольких мебельных фабрик «МалинКо». Но от того, что мать теперь нянчила ее, как малое дитя, не отходя ни на шаг, Таша еще больше впала в уныние, погрузилась в депрессию и апатию, потеряла веру в реабилитацию, тренажеры и врачей. Единственным удовольствием, которое осталось в ее жизни, были сны, потому что только во снах она могла ходить, бегать, танцевать, как и раньше. Поэтому она много спала, принимая антидепрессанты, которые прописал лечащий врач. Таблетки вызывали сонливость, что девушке было только на руку. Их ей теперь, правда, выдавала исключительно мать, опасаясь повторения попытки покончить с собой.

Стук в дверь прервал поток тягостных мыслей.

— Тук-тук! Привет, барсук! — послышался родной голос из-за двери.

— Входи, Ева!

В комнату вошел симпатичный парень двадцати пяти лет с короткими русыми волосами, в просторном свитере и модных брюках. Это был старший брат Таши — Евсей. Он злился, когда родные называли его Ева или еще чего хуже — Евушка, но прозвище настолько к нему прилипло, что так стали звать его и друзья.

— Привет, сестренка! — он подошел к кровати, присел на краешек постели рядом с Ташей и обнял ее.

— Мне тебя не хватало! Не уезжай так надолго!

— Что поделаешь, долг обязывает.

— Точнее, папа, да? — улыбнулась она.

— Радуйся, что ты не можешь ходить, Ташкент, а то и ты бы уже разбиралась во всех тонкостях мебельной фурнитуры, — Евсей никогда не переставал шутить над младшей сестрой, и в ответ на обидное ему «Ева» придумал для нее прозвище похлеще — Ташкент. Даже когда она потеряла возможность ходить, он умудрялся подшучивать и над этим ее положением. Но Ташу это вовсе не обижало — напротив, она не чувствовала жалости в его словах. Ненавистной жалости. Его издевки вызывали в ней чувство нормальности, как бы это глупо ни звучало. К тому же, она тоже частенько подкалывала его.

— Скажи, что не хочешь у него работать.

— Ты же знаешь папу. Он знает лучше, — ехидно исковеркал последнюю фразу Евсей и скорчил смешную гримасу на лице. Таша засмеялась. Ей даже непривычно стало от звука собственного смеха. Она это делала теперь так редко.

— Да, знаю, — ответила сочувственно Таша. Перечить отцу действительно было сложно. Особенно учитывая, что он обеспечивал все хотелки своих детей, без которых те не привыкли обходиться.

— Слушай, сестренка… Мне мама сказала, что ты совсем не выбираешься из дома…

— Ну вот… Хоть ты не начинай, — цокнула языком Таша, обиженно сложив руки на груди.

— Ну подожди же! Выслушай! Мне нужна твоя помощь.

— Что такое?

— Мне запала одна девушка. Вот только меня она совсем никак не воспринимает. Я для нее тупой мажор, не более. А она такая возвышенная, такая вся ангельская…

— И с большими сиськами, да?

— Ну зачем ты так? — обиженно поджал губу Евсей. — Ну в общем-то да, не без этого. Она тренер по аквааэробике.

— Иииии? Я-то тут причем?

— Позволь свозить тебя к ней на занятие! Умоляю!

— Ева, ну ты дурак совсем? Какая аквааэробика? — возмущенно хмыкнула Таша.

— Там специальный курс. Ну пожалуйста, сестренка! Ради меня! А не то… — Евсей застыл в смешной позе с руками, имитирующими лапы с когтями, после чего стал щекотать девушку, как в детстве. Та прижимала руки к бокам и пыталась уворачиваться, извиваясь по всей постели, и громко смеялась.

— Ладно, ладно, а то описаюсь сейчас, придурок ты! — сквозь хохот и слезы сдалась Таша.

— Отлично! Тогда до вторника! — Евсей поцеловал сестру в щеку, они обнялись на прощание, после чего он ушел. Таша вздохнула. На душе стало веселее. Брат всегда умел лучше всех портить ей настроение и лучше всех его поднимать.

4. Тренер

Таше не давал покоя тот сон, в котором она словно бодрствовала. Ей хотелось повторить его, но она не знала, возможно ли это. Точнее, она знала, что это возможно, но понятия не имела, как это ей удалось.

Она по-прежнему много спала, но так ни разу и не проснулась во сне больше.

Чаще всего девушке снилось что-то из ее прошлой жизни, когда она могла ходить. Еще полгода назад она и подумать не могла, что с ней может такое произойти, что она станет изгоем для всех, кроме самых близких людей.