Бегущая зебра (СИ)

- И гарантированно встретят тебя в той же яме, - ухмыльнулся Жоржик, - не надо печалиться, вся смерть впереди, - он набулькал в стакан виски, - напейся и жди.

- Приятно погрузиться в атмосферу бодрости и оптимизма, - сказал Алик, поднимая стакан, - после всей этой омертвляющей городской суеты.

- Вам уже надоело поднимать на ноги мертвых? - удивился Жоржик.

- Надоело среди них суетиться, - сказал Алик. - Деньги - это великая вещь, но иногда от них страшно воняет, особенно в жару. У нас сильно ухудшилась атмосфера, после того, как мы лишилишиь фирменного кондиционера, - он качнул стаканом в сторону Вальтро. - Клиент приходит, лежит и воняет. Если он еще не совсем разложился, - то платит иногда. Денег становится все меньше, а воняют они все больше. Жизнь воняет.

- Пойди прими душ! - раздраженно сказала Тельма. - Ты приехал оказать моральную поддержку, а расплакался тут, как баба.

- Не как баба, - ухмыльнулся Жоржик. - Это плач Иеремии, который унюхал запах жизни. Баба не способна учуять этот запах, она живет в нем.

- Не часто встретишь такое уважительное отношение к женщине, - заметила Тельма.

- Как можно не уважать женщину, если ты в своем уме? - удивился Жоржик. - Жизнь - это женщина, она менструирует и воняет разложением. Половозрелый мужчина чувствует этот запах и плачет от похоти и отвращения. А жизнь смеется над ним, как женщина, она бессмертна и всегда все делает правильно.

- Вы радикальный феминист, - сказала Тельма.

- Я радикальный биофил, - сказал Жоржик. - Я всю жизнь лизал, сосал и нюхал жизнь, понимая, что сижу по ноздри в выгребной яме, в которой меня и загребут. Поэтому я не боюсь, ни запаха жизни, ни запаха смерти, - Жоржик ухмыльнулся, разливая еще по одной. - Я стал умным, как сортирная крыса, и смеюсь над чистюлями, которые не могут спустить штаны, не испытывая чувства вины, и плачут над собственным дерьмом.

Вальтро и Юлия неудержимо расхохотались.

- Ну, вот, - сказал Алик Тельме, - кому ты тут собиралась подавать моральную помощь?

- Тебе! - огрызнулась Тельма. - Тебя нужно время от времени бить по морде, чтобы ты взбодрился.

- Христа тоже били по морде, - заметил Жоржик, - и посмотрите, к чему это привело?! Теперь каждый бьет ближнего по башке заранее, чтобы, не дай Бог, не пришлось подставить вторую щеку. Никогда не бейте мужчин по лицу, - Жоржик нравоучительно поднял палец, - они впадают от этого либо в ступор, либо в ярость, но никогда не реагируют адекватно. Мужчину можно бить только по жопе, тогда он полагает, что бьют кого-то другого.

- А как надо бить женщину? - с большим интересом спросил Алик.

- Женщину можно бить по чем попало, но не слишком больно, - пояснил Жоржик, - не до полного оргазма. Женщина изнасилует вас в любом случае - и прекрасно это понимает. Но поскольку женщина - это нежный и ранимый цветок, ей нужна компенсация, она хочет чувствовать себя жертвой. Женщина понимает, что ее жопа - это ее лицо в еще большей степени, чем лицо. Поэтому следует тщательно обрабатывать все поверхности, умело дозируя рукоприкладство и словесные оскорбления, - Жоржик веско пристукнул по столу донцем пустого стакана.

Вальтро, Юлия и Тельма хохотали, но Алик выглядел так, как будто готов был законспектировать инструкции.

- Женщина хочет носить плетку в зубах, - продолжил ободренный одобрением Жоржик, - но если никто не дает в рот, она возьмет в руку и отстегает вас так, что мало не покажется. Вот, за что я люблю женщин, - они не признают равноправия. Они либо сверху, либо снизу, но никогда - посередине. Посередине стоит мужчина, он всегда лижет верхнему и топчет нижнего, это называется демократией. Женщина не умещается между подстилкой и престолом, она носит плетку в зубах или корону на голове, ломая на хрен любую демократию, если ее туда пускают. Обратите внимание, две мировые системы тоталитаризма: нацизм и коммунизм, возникли именно там, где авральным методом эмансипировали женщин, - в Германии и в России. Сейчас возникает третья - в Штатах, будем надеяться, что тамошнее черно-бело-желтое бабье разнесет этот свинарник скорее, чем два предыдущих.

- Я думала, ты любишь Советский Союз, - удивленно сказала Вальтро.

- Я люблю Советский Союз, я люблю женщин, - ухмыльнулся Жоржик, разливая в стаканы, - но даже стоя раком, я никогда не любил носить плетку в зубах.

- Ваша фамилия, случайно, не Мэнсон? - спросила Тельма.

- Это неудачная ирония, - Жоржик победно оскалился, - но уместная. Сам Мэнсон мухи не обидел, всю грязную работу сделало за него бабье, которое служило ему подстилкой.

- Я так и не поняла, на чьей вы стороне? - спросила Тельма.

- Ни на чьей, - Жоржик гордо выпятил грудь, покрытую белым пухом. - Я настоящий русский орел - двуглавый. Я люблю жизнь, а жизнь любит того, кто ее не боится, как женщина. Если вы боитесь женщину, она возьмет в руку плетку. Все скорбящие - это тайные мазохисты, все сосуды мировой скорби полны собственного дерьма, это пиздострадальцы, мечтающие о плетке, их давят свинцовые мерзости жизни, потому что они сами залазят под них, как черви под камень, прячась от жизни.