Бегущие по ветрам

- Я хочу тебе сказать, Мерко, - произнесла Тора вкрадчиво. - Я решила. Это были первые слова, обращенные к ирбу, которые девушка произнесла на следующий день, когда они уже полдня ехали по лесу. - Что ты решила? - спросил Мерко. - Я стану одной из ирбов. Я стану ирбийкой! - Это как? - Я стану одной из ирбов. Ты что слов не разбираешь? - Как это, ты станешь? - А так. Помнишь, ты говорил, что одно из правил твоего братства, это принятие в свои ряды людей, отвергнутых родным племенем или отвергнувшим его по собственной воле? Мерко фыркнул, затем долго молчал, после сказал с усмешкой: - Ты хоть знаешь, что ирбов теперь вряд ли кто когда найдет. Они или побеждены армами, или скрылись в лесах и постараются уйти далеко. Скорее всего направятся в горы. Я почти уже потерял свое братство, а ты хочешь приобрести его, так и не отыскав. А может быть сегодня, я и есть это самое братство, последний из тех, кто остался. Девушка ехала важно, лицо сделала такое, что будто бы и не слышала слов своего спутника. - Ну что ты молчишь? - недоумевал Мерко. Тора молчала. - Ну скажи еще что-нибудь. - О что тут говорить? Я теперь такой же ирб, как и ты. - Глупая ты. Сразу видно, баба. - Может и глупая. Зато баба. Но и ты не намного умнее, ведь также как и я собираешься найти иголку в стоге сена. Мерко проговорил, хмыкнув: - Откуда ты знаешь, что я собираюсь сделать? - Но ты же куда-то едешь. Не трудно догадаться, куда именно. - И куда же? - К месту, где раньше жили ирбы. Ты надеешься, что они оставили там какой-то знак, чтобы предупредить тебя, когда ты вернешься. Ирб покачал головой. - Я угадала? - Девушка смотрела на спутника свысока. - Да? - Угадала. Это было очень сложно. Но меня хоть там ждут. А ты-то там зачем? Ведь ирбы вынуждены скрываться, пришли иные времена. - А зачем им ты? Чем я отличаюсь от тебя? От меня хоть дети, а таких, как ты, чтобы могли меня обрюхатить, - навалом! Мерко явно обиделся, спросил: - А отчего это ты вдруг так резво решила принести себя в жертву моему братству? - Оно не твое! Я, кажется, ясно тебе объяснила, что мне некуда податься! - Но я-то родился в их племени и мне предстоит стать вождем. Тора весело расхохоталась, но Мерко не смутился, потому что он-то говорил правду. - А почему ты так уверен? У вашего царя... или как там... вождя нет наследников? - Есть. Глаза девушки округлись. Она посмотрела на Мерко непонимающим взглядом. - Ты сын вождя? Сын вождя молчал. Лицо приняло печальное выражение, в глазах отразилась тоска. Потом до вечера они ехали в тишине. Мерко ощущал на себе странные осторожные взгляды девушки, а сам все больше размышлял о том, стоит ли брать ее с собой в почти бессмысленный поход. К темноте остановились на небольшой полянке. Здесь было много ягод и грибов, а Мерко каким-то немыслимым способом поймал трех куропаток. Развели костер, поужинали, стали молча сидеть, смотреть на звезды. Спать сегодня обоим почему-то не хотелось, возможно, просто день был не столь напряженным, как к примеру вчера, а возможно причина крылась в чем-то другом. Ночь стояла спокойная, теплая. Небо было чистым, видно каждую, даже самую маленькую звездочку. Хороший день для чародеев, размышляла Тора мечтательно, сегодня их предсказания будут верными, потому как ни одну небесную дорожку, а значит и ни один шаг человека, сегодня боги скрыть не смогут. Маги-звездочеты увидят все, что хотят. Для кого-то увидят счастье, а для кого-то горе. Для кого-то увидят радость, а для кого-то грусть. Сегодня обязательно взойдет новая звезда, Звезда Рождения. Все на небе поменяется. Поменяется много судеб. А чья-то дорожка резко оборвется, маги узнают об этом раньше, чем тот, чьи часы сочтены. На поляне было светло. Появилась яркая луна, правда далеко не полная, но зато удивительно светлая и чистая. Изредка из леса доносились таинственные звуки: то что-то ухнет, то треснет ветка под ногами невиданного животного или существа. Подумать только, сколько странных созданий сейчас наблюдает за спутниками из леса? Что они думают, чего хотят? Этого обычному человеку понять не дано. Человек может разбираться только в своих жизнях, в своих мыслях, но понять животное большинству не суждено никогда. Можно понять издали, но чтобы понять полностью, для этого необходимо самому стать зверем. Мир вокруг не спал. Мир никогда не спит. Ночью жизнь всегда продолжается, и живут не только луна и звезды, но и все люди, животные, растения и даже камни. Мерко смотрел на звезды, веки его были наполовину опущены. Ирбу казалось будто он проваливается в бездны неизведанного, того, чего объяснить простыми словами просто невозможно. Костер давно потух. Лишь легкая дымка стремилась к звездам, растворясь во мраке высоты. Тора, завернувшись в оленью шкуру, пыталась заснуть, но ей этого никак не удавалось, она ворочалась, то и дело вздыхала полной грудью, казалось, что ей не хватает воздуха, и она пытается все время восполнить недостаток. - Так ты со мной? - вдруг спросил Мерко тихо. Тора распахнула прекрасные глаза, освященное мягким лунным светом лицо вытянулось от изумления, отчего стало удивительно милым... ...Мерко даже испугался. - Ты это мне? - Тебе, а кому же еще. Повисло молчание... Тора резко проглотила удивление, отвернулась, выпрямила спинку, на губах появилась довольная улыбка. Она ласково сказала: - Да. Мерко локтями помог себе подняться, закряхтел, будто дряхлый старик, молвил быстро: - Тогда учти. Это будет нелегко. Искать будем, пока не кинем головы где-нибудь когда-нибудь, обратного пути у нас не будет. Я тебя предупреждаю, ибо потом будет уже поздно. - Я знаю, - шепнула она. - Только кидают не головы, а... копыта. Ирб посмотрел на нее с ухмылкой: - Это у тебя - копыта, а у меня ноги. - Иди сюда, Мерко. Ирб замер, он даже не дышал. Все тело одолевал невыносимый зуд, хотел броситься к ней или убежать прочь, в глушь леса и там рвать на себе волосы. - Иди ко мне. Мерко понимал, как трудно ей было это сказать, но не смотря на это он молчал, изо всех сил сдерживая себя. Кровь забурлила в жилах, мощным потоком хлынула вниз. Тора откинула шкуру, Мерко краем глаза видел, что она дрожит. Ее трясло, но не от холода. Еще он видел, как туго натянулась ткань рубашки под давлением ее упругой груди, он видел манящий рисунок ее прекрасных губ, он видел страстное выражение ее глаз. Но он сидел. Он не знал, что теперь делать, что можно и нужно сказать. Странно все это, он сам дивился, как это еще не сошел с ума. Наконец, он произнес трясущимся жалобным голосом: - Мое племя. Она поняла его. Да, он был уверен, что она поняла его. - Ну и что? - Прости, - продолжал он. - Я не могу. Она подошла, села рядом. Он сидел и смотрел в сторону. Во рту пересохло, на лбу выступил липкий холодный пот. Она прижалась к его щеке, поцеловала. Затем встала на колени, и он понял, что его губы касаются ее груди. Он заметил, как часто она дышит. Слышал, как бьется ее молодое нежное женское сердце, чувствовал, как подрагивает грудь под его ударами. На этом терпение его кончилось, и он забыл обо всех горестях нелегкой жизни. Он не винил себя, он не винил уже никого. Тора ощутила объятия его крепких массивных рук. А потом ощутила себя достойной, нужной, полноценной.