Бегущий без сна. Откровения ультрамарафонца

– Здесь отметка семьдесят три мили, – сказал второй парень, – до реки пять миль вниз по долине.

Следующий КП был у брода через реку у порогов Раки-Чаки.

– Как ты себя чувствуешь?

– До «Форестхилла» все было нормально, но сейчас все болит и боль усиливается, – ответил я.

Некоторое время все молчали, а потом заговорил «вождь краснокожих».

– Это вполне ожидаемо, – обронил он, продолжая смотреть в небо. – Боль – это способ тела побороть слабость.

Я был в полубессознательном, полубредовом состоянии, поэтому мне понадобились несколько секунд, чтобы уложить все это в голове. Даже когда смысл частично дошел до меня, я все еще не знал, что с этим делать. «Погодите минутку, – подумал я, – не это ли мне в свое время говорил тренер Мактэвиш: “Если ты чувствуешь себя хорошо, значит, ты делаешь что-то не то. Должно быть адски больно”. Вероятно, тут я был на своем месте. Может быть, как раз мое тело изживает слабость? Вместо того чтобы подавлять боль, может, мне следует получать от нее удовольствие, наслаждаться ею? Вероятно, мне нравится испытывать боль…»

Они буквально отодрали меня от обочины, и я, нехотя настроившись на продолжение, поковылял прочь из этого милого места. И тогда индеец выдал мне последнюю жемчужину мудрости: «Ты сможешь».

Я оглянулся и посмотрел на него.

– Спасибо, – сказал я, – По крайней мере я попытаюсь.

От отмели Форда до переправы Раки-Чаки

С 73-й по 78-ю милю (со 117,5 по 125,5 километра)

Такое ощущение, что солнце сегодня садиться не собиралось: почти полдевятого вечера, а оно все еще лежало в долине, оправленное в склоны, как в раму. Я бежал прямо на солнце, прищуриваясь, чтобы не болели глаза.

Пэри нравились закаты, и она как зачарованная глазела на них в выходящее на Тихий океан кухонное окно. Иногда она прибегала и звала меня: «Давай быстрей, а то пропустим!» Мы хватали бинокль и старались найти лучшую точку, откуда было виден зеленый луч: тот волшебный, почти неуловимый момент, когда солнце исчезает за горизонтом, и в эту секунду появляется зеленый отблеск. «В этот раз было очень красиво, – говорила Пэри. – Пока это лучший из всех».

На дне долины, где трасса шла параллельно Американ-ривер, я примерно в полутора километрах перед собой увидел двух участников, бегущих по направлению к переправе. По собственным ощущениям, я бежал медленно и тяжко, поэтому сильно удивился, когда довольно быстро их нагнал.

Вот совпадение, это были мои товарищи из «особых» войск.

Я все время знал, что они находятся где-то далеко впереди меня, но совершенно не думал, что догоню их, тем более обоих одновременно. Весьма необычно, когда два участника могут держать одинаковую скорость на протяжении ста двадцати километров.

Я бежал медленно, но они двигались еще более вяло. Тот, что пониже ростом, так сильно наклонился вперед, что его подбородок касался груди. Мускулистые руки хаотично качались взад и вперед, как у гориллы.

Моя первая мысль была пронестись мимо них, не сказав ни слова, но в данный момент мне это не показалось правильным. Я притормозил рядом с ними и поздоровался. К моему удивлению, в этот раз они тоже меня поприветствовали, и даже показалось, что они рады меня видеть. Коренастому парню было совсем плохо: очевидно, что по крайней мере один раз его тошнило – на подбородке виднелась засохшая рвота. Я старался не смотреть на него слишком долго, но заметил, что на его распухших ногах вздулись вены, а из уха идет кровь.

Второй парень, чуть повыше, похоже, мог бежать намного быстрее и выглядел совершенно нормально и даже, я бы сказал, бодро – ясный взгляд, упругий шаг.

– Я думал о том, что мы встретимся с тобой на трассе, – сказал он.

«Забавно, – подумал я, – я даже и не подозревал, что вы знаете о моем существовании».

Некоторое время мы бежали рядом. Коренастый парень старался изо всех сил, чтобы успевать за нами, но, на мой взгляд, ему требовались огромные усилия, чтобы просто хоть как-то бежать и не останавливаться. В какой-то момент он запнулся о большой камень на дороге и истошно застонал.

– Слушай, – сказал его напарник, – почему бы тебе не ускориться, а мы нагоним тебя позже?

– Хорошо, – ответил я. – Увидимся, парни, на переправе или еще где-нибудь.

Хотя мне было ясно, что если так пойдет и дальше, то на этой дистанции мы точно не встретимся.

Коренастый прохрипел:

– Давай, брат, держись, у тебя получится.

Сто двадцать километров мучений будто бы соскоблили их защиту, и они оказались вполне нормальными парнями.

Минут через сорок пять, когда солнце уже скрылось за горизонтом, я притормозил, поравнявшись с другим участником.

– Эй, что такое? – спросил он, не оборачиваясь.

– Ничего особенного. Просто бегу к реке.

– Ага, я тоже, – сказал он, тяжело дыша. – У меня тянет низ живота, и несколько километров назад я начал мочиться кровью. Черт возьми, не понимаю, что не так? Хотя, конечно, мне не стоит жаловаться. Видел там сзади несчастного болвана?

– Ты про тех двух парней? Немного необычно, что они бегут вместе.