Бегущий человек

Еще одна загадочная кабинка. Одев наушники, Ричардс должен был нажимать белую кнопку при любом звуке и красную — при его отсутствии. Звук поначалу был высокий, как свисток, потом дошел до нормальной тональности. Ричардс тыкал в кнопки, пока его не остановили.

Его взвесили, измерили размер бицепсов. Врач, жуя резинку и что-то напевая себе под нос, надел на терпеливого пациента свинцовый фартук и сделал флюорографию.

Изначальная группа, где оказался Ричардс, состояла из тридцати человек, но всего лишь двенадцать прошли медосмотр успешно и теперь, одевшись, ждали лифта. Один из тех, кого выставили из очереди, даже попытался наброситься на врача, забраковавшего его, но полицейские не поленились пустить в ход свои электрические дубинки. Несчастный имел уникальную возможность испытать на себе все прелести скотобойни.

Ричардс в это время стоял около низкого столика и вспоминал, какими из названных пятидесяти болезней он переболел. Большинство вопросов касалось болезней дыхательных путей. Упомянув о гриппе в семье, Ричардс почувствовал колючий взгляд врача.

— Жена?

— Нет, дочь.

— Сколько лет?

— Полтора года.

— Вы делали профилактическую прививку? Не лгите! — неожиданно закричал врач, видимо, подозревая, что пациенты все время скрывают что-то.

— Прививка была сделана в июле 2023 года. Повторная проверка — в сентябре 2023 года. В районной клинике.

— Идите.

Вспыхнувшее в Бене желание перегнуться через стол и свернуть этому козлу шею не нашло выхода. Он медленно отошел от стола.

Последним этапом оказалась женщина-врач с короткой стрижкой и одним наушником, которая спросила, нет ли у него гомосексуальных наклонностей.

— Дослушайте определение, — нотка раздражения вспыхнула и погасла. — Я имею в…

— Страдаю ли я некими непонятными страхами, как, например, боязнь замкнутого пространства и высоту? Нет, не страдаю.

Она сжала губы в тонкую полоску, сдержав какое-то колкое замечание.

— Используете ли сейчас или пользовались ранее галлюциногенами или другими сильными наркотическими веществами?

— Нет.

— Имеете ли родственников, арестованных за преступления против правительства или против Системы?

— Нет.

— Подпишите присягу на верность и выпускную доверенность, мистер…э-э… Ричардс.

Он нацарапал две подписи.

— Покажите карточку дежурному и скажите ему номер…

Он отошел от нее на середине предложения и поманил пальцем дежурного с уродливо торчащими передними зубами.

— Номер двадцать шесть, зайчик.

Ричардсу принесли его вещи, он медленно оделся и пошел к лифту. Задний проход горел и слипался от мази, которой пользовался врач.

Когда все собрались, двери лифта открылись. Пуленепробиваемая каморка на этот раз пустовала, а полицейский был худощавым с большим жировиком возле носа.

— Пожалуйста, проходите вглубь, — пропел он. Пока двери закрывались, Ричардс заметил, как группа под буквой «С» входила в комнату с противоположной стороны. Доктор с блокнотом приблизился к ним. Двери захлопнулись, оборвав картинку.

Поднявшись на четвертый этаж, они оказались в огромном помещении, напоминавшем казарму. Ряды коек из железа и брезента простирались во все стороны, казалось, до бесконечности.

Двое охранников вызывали их по одному из лифта и давали номера коек. Ричардс получил произведение мебельного искусства под номером 940. Сверху лежала коричневая простынка, прикрывая неприлично плоскую подушку. Скинув обувь, Бен улегся на койку, даже не возмутившись, что ее длины не хватает и ноги свисают с нее сантиметров на десять.

Закинув руки за голову, он уставился в потолок.

На следующее утро, ровно в шесть часов, Ричардс проснулся от истерического громкого звонка. Первые несколько секунд спросонья он был как в тумане, удивляясь, когда же Шейла успела купить будильник. Но тут память вернулась к нему, и он резко сел на койке.

Группами по пятьдесят человек с неизменной карточкой в руке, они прошли в большую ванную комнату. Ричардс зашел в кабинку, где на полочке под зеркалом лежали зубные щетки, завернутые в целлофан, электробритва, мыло и начатый тюбик пасты. Тут же находился душ и туалет. Табличка на зеркале гласила: «Относитесь бережно к общественной собственности». Под ней кто-то нацарапал ответ: «Я отношусь бережно только к собственной заднице». Стопка полотенец лежала на крышке унитаза. Приняв душ, Ричардс побрился и почистил зубы.

Их всех опять собрали вместе и отвели в столовую. Там Ричардс получил коробочку кукурузных хлопьев, миску маслянистой жареной картошки, тарелку омлета с куском тоста, напоминающего обломок мрамора. За этим последовала кружка мутного кофе, кувшинчик молока, пакетики с солью и сахаром и кусок бумажки со шлепком маргарина.