Бегущий человек. Худеющий (сборник)

Ричардс отпер дверь, вошел в свою комнату. С внутренней стороны обнаружил засов и задвинул его. Увидел кровать с армейским одеялом и застиранными простынями, комод без одного ящика. Стену украшало изображение Иисуса. Стальная стойка с двумя крючками для одежды притулилась в углу, справа от двери. За единственным окном стояла темень. Часы показывали четверть одиннадцатого.

Ричардс повесил пиджак, скинул ботинки, лег на кровать. Осознал, как он несчастен, ничтожен, уязвим. Окружающий его мир ревел, завывал, грохотал, словно гигантская, безразличная ко всему колымага, несущаяся вниз по склону к бездонной пропасти. Губы Ричардса задрожали, он немного поплакал.

Этого записывать на пленку он не стал. Полежал, вглядываясь в потолок, по которому бежали миллионы трещин. Они шли по его следу уже больше восьми часов. Он заработал восемьсот долларов. Господи, даже не оправдал свои расходы.

И он не увидел себя по фри-ви. А так хотелось посмотреть, идет ли ему наволочка.

Где они? Все еще в Хардинге? В Нью-Йорке? Едут в Бостон? Нет, не могут они сюда ехать, никак не могут. Автобус ни разу не останавливали для проверки документов. Он покинул величайший город мира анонимно, поселился в этой дешевой гостинице под вымышленной фамилией. Не могут они выйти на него. Это невозможно.

В бостонском отделении ИМКА он спокойно просидит пару дней. А потом двинется на север, в Нью-Хэмпшир или Вермонт, или на юг, к Хартфорду или Филадельфии, а то и в Атланту. На востоке-то океан, за ним – Британия и Европа. Хотелось бы, конечно, попасть туда, но невозможно. На самолет без удостоверения личности не пустят. А разоблачение означало смерть на месте. И Запад отпадал. На Западе самые азартные Охотники.

Не выносишь жары – не суйся на кухню. Кто это сказал? Моули наверняка знает. Он хохотнул, настроение улучшилось.

В соседней комнате включили радио.

Хорошо бы раздобыть пистолет этим вечером, но он слишком устал. Поездка в автобусе утомила его. Убегать – труд не из легких. И он нутром чуял, что скоро ему придется спать на октябрьском холоде, под кустом или в канаве.

Пистолет подождет до завтра.

Ричардс выключил свет и заснул.

…Минус 071, отсчет идет…

Пришла пора записывать очередную кассету. Ричардс повернулся к камере задом, напевая мелодию музыкальной заставки «Бегущего человека». Наволочку, помеченную буквами ИМКА, он вывернул наизнанку, прежде чем вновь надеть на голову: чтобы не читалось название ее владельца.

Видеокамера пробудила в Ричардсе чувство юмора. Раньше-то он полагал, что оно у него отсутствует напрочь. Он-то всегда считал себя довольно-таки мрачным типом. А вот перспектива скорой смерти открыла в нем комическое начало.

Когда кассета выскочила из прорези, он решил, что вторую отснимет после полудня. Четыре стены навевали скуку, хотелось сменить декорации.

Он не торопясь оделся, подошел к окну, выглянул.

Автомобили сплошным потоком катили по Хейнингтон-авеню. На обе стороны мостовой тротуары запрудила толпа. Пешеходы шли медленно. Некоторые на ходу просматривали ярко-желтые страницы факсов «Помогите – разыскивается». Большинство просто шли. Копы стояли на каждом углу. Ричардс без труда читал их мысли: Шевелитесь. Неужели вам некуда пойти? Прибавь шагу, червяк.

Вот ты и шел к следующему перекрестку, который ничем не отличался от предыдущего, а от тебя требовали идти дальше. Крыша от этого, конечно, не ехала, но ногам доставалось.

Ричардсу хотелось принять душ. Но не велик ли риск, думал он. Решил, что не очень. Вышел в коридор с полотенцем через плечо, никого не встретил, направился в ванную-туалет.

В нос ударила ядреная смесь запахов мочи, дерьма, перды, какого-то дезинфицирующего средства. Дверцы кабинок, естественно, давно выломали. Над писсуарами кто-то аршинными буквами начертал «СЕТЬ – НА ХЕР». Чувствовалось, что человек очень злился, создавая сей шедевр. В одном из писсуаров темнела куча дерьма. Кто-то сильно напился, решил Ричардс. Над дерьмом лениво вились несколько осенних мух. Его не затошнило. Такое случалось повсеместно. Он лишь порадовался, что не отправился мыться босиком.

И в душевой никто не составил ему компании. Пол – потрескавшаяся плитка, настенный кафель понизу отбит. Он полностью отвернул кран горячей воды, пять минут терпеливо ждал, пока сочащаяся из ржавой головки струйка хоть немного нагреется, потом быстро помылся, воспользовавшись обмылком, который нашел на полу. То ли в ИМКА мыла не выдавали, то ли горничная прикарманила полагавшийся ему кусок. Возвращаясь в номер, он столкнулся в коридоре с мужчиной с заячьей губой.

Ричардс надел рубашку, заправил в брюки, сел на кровать, закурил. Хотелось есть, но он решил подождать наступления сумерек.

От скуки вновь подошел к окну. Начал считать автомобили разных фирм: «форды», «шеви», «уинты», «фольксвагены», «плимуты», «студебекеры», «рамблеры». Кто первый перевалит за сотню. Занудная игра, но все лучше, чем никакая.