Бегущий человек. Худеющий (сборник)

– Я никогда раньше своих стариков туда не водил, – сказал Хопли. – Старая забегаловка, которую только что отремонтировали. Обычно мы ходили в другой ресторан, на другом конце города. А тут была идея матушки: хотела посмотреть, что там нового в оформлении. В общем – ерунда, ты знаешь женщин…

– Ты не ответил на мой вопрос. Он знал, что ты там будешь?

Последовала долгая пауза раздумья.

– Да, – ответила наконец обмякшая фигура в кресле. – Знал. Но только что у тебя за идея, Халлек? Я мало сплю нынче по ночам… Плохо соображаю.

Билли было предложено высказать напрямик то, что таилось в его уме. Он вдруг ощутил полную абсурдность ситуации: слишком слабой и дурацкой была его идея. Да даже не идея, а, по сути дела, фантазия, похожая на сон.

– Юридическая фирма, где я работаю, выделила группу сыщиков, – сказал он. – «Бартон Детектив Сервис».

– Слыхал о такой.

– Они самые толковые, как говорят. Я… так сказать…

Он интуитивно почувствовал, как фигура в кресле начала проявлять нетерпение, хотя Хопли не пошевелился. Халлек постарался собраться с духом, надеясь, что Хопли способен его понять, поскольку оба оказались товарищами по несчастью.

– Я хочу найти его, – сказал Билли. – Хочу встретить его лицом к лицу. Хочу сказать ему о том, что произошло… Я хочу по-честному… Если он способен с нами такое сотворить, он, наверное, знает…

– Наверняка, – откликнулся Хопли.

Приободренный Билли продолжал:

– Но я хочу поговорить с ним от себя лично. Ну, виноват, верно. Мог бы и затормозить вовремя. Признаю – моя вина. Точнее, вина моей жены, понимаешь. Что она там вытворила. Скажу, что и Россингтон виноват, что отмыл меня так запросто, и твоя вина, что не провел расследования, выгнал их из города.

Билли снова проглотил ком в горле.

– Но я скажу ему, что ее вина была во всем тоже. Она вышла в неположенном месте, Хопли. Понятно, что это не такая вина, за которую сажают в газовую камеру, но нарушение закона с ее стороны тоже имело место. Все произошло нечаянно, и не только мы виноваты в том, что она погибла.

– Ты хочешь все это ему высказать?

– Как сказать? Желания, конечно, нет, но я намерен это сделать. Ну, вышла, понимаешь, внезапно между двух машин и никуда не посмотрела. Этому даже в третьем классе учат.

– Я не думаю, что она училась в третьем классе, – сказал Хопли. – Вряд ли она вообще училась где-нибудь.

– Все равно, – упрямо сказал Билли. – Это же простое правило.

– Халлек, ты просто мазохист. Любишь брать на себя вину, – произнесла тень, которая была Данкеном Хопли. – Ты пока что теряешь в весе. Ты что, хочешь, чтобы эта тварь перевернула тебе нутро? Или довела твою кровь до кипения? Или, может?..

– Я не собираюсь сидеть тут сложа руки! – перебил его Билли. – Может, он способен все отменить, Хопли! Тебе такое в голову не приходило?!

– Я все читал о моих прыщах, – сказал Хопли. – Кажется, с той поры, когда у меня первый угорь в школе появился над бровью. Они меня атаковали, а я читал всю литературу, как с ними бороться. Я вообще люблю читать. Читал про всякое колдовство, и скажу тебе, Халлек, существуют сотни книг на тему, как наложить проклятия, но очень мало о том, как их снять.

– Ну ладно! Возможно, он не может. Пусть даже точно не может. Но я все равно должен с ним встретиться, черт его побери! Посмотрю ему в глаза и скажу: «Ты еще не всем отрезал долю от твоего пирога, старик. Отрежь-ка и для моей супружницы, и для твоей, между прочим! И раз уж толкуем об этом, для себя, старик, тоже возьми долю. Ты сам-то где был, когда она вылезла на мостовую, не глядя по сторонам? Почему не взял ее под руку? Почему не провел к пешеходному переходу на перекрестке? Почему?..

– Хватит, – перебил его Хопли. – Если бы я был на суде, ты бы меня убедил, Халлек. Но ты забыл самый главный фактор, который действует в данной ситуации.

– Какой фактор? – недовольно спросил Билли.

– Человеческая натура. Мы можем быть жертвами сверхъестественного явления, но дело приходится иметь с человеческой натурой. Как офицер полиции – извини, бывший офицер – я давно убедился в том, что нет абсолютно правых и абсолютно неправых. Существует серый туманный переход от одного к другому, где-то темнее, где-то светлее. Ты ведь не думаешь, что ее муж купится на это дерьмо?

– Не знаю.