Бегущий от ада, или Господин уголовник

Для закоренелого блудника Казановы понятие «нравственность» совпадает с понятием его полового органа, но в возбуждённом состоянии.

Любовь — это Эверест жизни: достигшие её вершины при взаимности партнёра, его (её) помощи счастливо спускаются вдвоём на равнину будней, а не нашедшие взаимности часто срываются в глубокие расщелины, пропасти страданий и горя.

Любовь — это концентрированное выражение жизни в её крайних формах: в возвышениях и унижениях, в пламенной страсти и ледяной холодности, в мучительной ревности и всепрощении, глупых (иногда подлых) поступках и благородстве, смелости до безумства действий и страхе потери любимого человека, в буйной безудержной радости и вселенской скорби (страданий), омываемых реками слёз и т. п.

Нет на свете более длительно-изнуряющей изуверской пытки, чем безответная любовь.

Ревность — сестра палача, ибо не признаёт ни жалости, ни пощады.

Любовь, в том числе и безответную, ничем не укротить; есть только радикальные средства: время, стирающее память, а вместе с ней и чувства, и смерть. Это лишний раз подтверждает трагизм любви.

Поцелуй — это свеча, искра которого часто заводит мотор любовных страстей.

Влюблённый — это утопленник в море страстей, переживаний и (или) психических болезней.

Фёдор Достоевский писал: «Влюбиться не значит любить: влюбиться можно и ненавидя».

Влюбиться ненавидя можно во что-то (в азартную игру), но не в кого-то, если не считать мазохистские чувства, когда истязаемый влюбляется в своего мучителя.

При отсутствии взаимной любви счастье другой стороне может принести, скорее всего, (как ни странно) тот, кого любят, а не тот, кто любит.

Огонь истинной любви не могут погасить ни лёд разума, ни взрывные порывы гнева и ярости, ни холодные шквалы разумных советов родных и близких, ни ураганы ревности и страданий, ни погребающие волны болезней, её гасит только время.

Любовь не рождается от принуждения, ревности и страха, потому что она сама их родительница.

Для ревности не нужно доказательств, достаточно навязчивой идеи или просто подозрения.

Рассудок может воспринимать положительные черты человека и даже восхищаться ими, но не любить, ибо любовь — прерогатива сердца.

Первые чувства всегда подлинные, даже если они вскоре развеиваются, как пыль, ветром разочарования.

Парни завоёвывают девушек прежде всего внешностью, реже — умом, иногда — своими родителями, точнее, их солидным положением.

Любовь — край холодного разума (рассудка).

Любящий человек всегда невольно передаёт власть над собой тому, кого любит.

Чем сильнее любит человек, тем меньше у него власти над самим собой и тем больше над ним власти у того, кого он любит.

Если любовь, подобно великолепному оркестру, вызывает в душе мажорную искромётную музыку, то оркестр брака часто играет минорную и даже похоронную музыку не только чувствам любви, но и самой семье.

Вдохновение порождается не только чувствами любви и удачи, но и вожделенной целью; в первом случае вдохновение вытесняется разочарованием в чувствах или (и) привыканием к тому, что вызывало радость, во втором — длительностью, усталостью движения к цели.

Брак — это школа высшего мастерства выдумок, оправданий, отговорок, лицемерия, обмана, ревнивых нападок и лжи для самосохранения, а часто и для сохранения личной свободы блудливых супругов в рамках семьи.

Брак — это цитадель затухающей любви, к которой подкрадываются извне, как змеи-искусители, сексуальные соблазны.

Самые востребованные в семьях геометрические фигуры — это любовные треугольники.

Медовый месяц после свадьбы даётся судьбой для того, чтобы хоть как-то компенсировать, подсластить горечь последующей жизни.

Доверие в любви — это ключ к вратам, за которым фонтанирует радость и счастье.

Любовь, как мошенница, отбирая разум и время, редко компенсирует это монетой настоящих чувств, ибо предпочитает расплачиваться фальшивыми монетами суррогатных вожделений.

Когда дурак влюбляется, он клоун и сумасшедший; когда влюбляются в дурака, он высокомерный спесивец и наглец.

Любовь — это контузия рассудка от взрыва своих чувств.

Доказательством мужской любви является подаренное женщине желанное украшение, сопровождаемое поцелуем. Доказательство женской любви — это её поцелуй, сопровождаемый ведром алкоголя.

Слепая безумная материнская любовь оборачивается для её чада хроническими болезнями: куриной слепотой в видении житейских проблем, глухотой к людским страданиям и паранойей эгоизма.

Любовник может быть ветреным, не постоянным, как перекати поле, но муж должен быть только крепостью.

Наиболее стойкая страсть та, что на пути к реальной цели, и возникает она чаще в начале этого пути от воодушевления.

Пламя страсти, как ни одно другое чувство, по дороге к желанной цели может угаснуть, а затем снова вспыхнуть.

Пламя любви истощается в семейном очаге, а не раздувается, как в горне любовного треугольника.

Влюблённость прибавляет решимость, но отнимает благоразумие.

Кто не любил, тот силу любовных страстей считает слабостью воли.