Бегущий по Лабиринту

— Алби… — Томас очень пожалел, что не может влезть в голову парня и увидеть все собственными глазами. — Что открыла Метаморфоза? Что ты вспомнил? Я ничего не понимаю.

— Ты… — начал было Алби, но тут же схватился за горло и захрипел, задыхаясь. Высунув язык и кусая его, он судорожно задергал ногами и принялся яростно биться и метаться на кровати, словно его кто-то душил.

Томас в ужасе вскочил со стула и отступил назад — Алби, казалось, боролся сам с собой, вцепившись руками себе в горло и беспорядочно дрыгая ногами. Его обычно темная кожа, которая всего минуту назад была необыкновенно бледной, стала багровой, а глаза вылезли из глазниц так сильно, что больше напоминали белые с красными прожилками шарики из мрамора.

— Алби!.. — крикнул Томас. — Ньют! Ньют, сюда!..

Не успел он закончить фразу, как дверь резко распахнулась. Влетев в комнату, Ньют подскочил к Алби, схватил бьющегося в конвульсиях товарища за плечи и, навалившись всем телом, прижал его к кровати.

— Хватай за ноги!

Томас дернулся вперед, но Алби так яростно молотил ногами по воздуху, что подойти к нему, не получив удар, оказалось почти невозможным — нога угодила ему прямо в челюсть. Скулу пронзила резкая боль, и Томас отскочил, потирая место ушиба.

— Блин, да хватай же ты его за ноги! — крикнул Ньют.

Томас застыл на месте, приноравливаясь, затем резко прыгнул на Алби, схватив обе ноги и придавив их к постели. Ньют, прижав плечи несчастного коленями, принялся отдирать его руки, все еще сдавливающие горло.

— Отпусти!.. — закричал Ньют, дергая Алби. — Ты себя убьешь нахрен!

От усилия на его руках выступили вены, мускулы вздулись. Наконец ему удалось оторвать руки Алби от горла и прижать к груди. Алби еще несколько раз дернулся всем телом, выгибая спину и приподнимаясь над кроватью, но мало-помалу стал успокаиваться. Постепенно он стал дышать более ровно, потом окончательно затих, уставившись остекленевшими глазами в потолок.

Однако Томас продолжал крепко держать Алби за ноги, боясь, что, почувствовав свободу, тот снова начнет брыкаться. Подождав целую минуту, Ньют осторожно отпустил руки бедняги, затем спустя еще минуту убрал колени с плеч товарища и слез с кровати. Томас последовал его примеру, решив, что припадок закончился.

Алби устало посмотрел на Ньюта.

— Извини, дружище, — прошептал он. — Сам не знаю, что случилось. Как будто… моим телом кто-то управлял. Извини…

Томас глубоко вздохнул, надеясь, что ни в чем подобном больше ему участвовать не придется — большей нервотрепки и придумать невозможно.

— Извини, говоришь… Ну-ну… — ответил Ньют. — Ты пытался убить себя, черт возьми.

— Это не я, клянусь, — пробормотал Алби.

— В каком смысле «не ты»?

— Не знаю. Но это был не я…

Судя по выражению его лица, он и сам ничего не понимал.

Ньют предпочел не вдаваться в подробности. Во всяком случае, сейчас. Он поднял с пола разбросанные в припадке одеяла и укрыл больного.

— Позже поговорим, а пока спи. — Ньют приложил ладонь ко лбу Алби и добавил: — Ты сейчас не в лучшей форме, шанк.

Но Алби уже засыпал и лишь слегка кивнул с закрытыми глазами.

Ньют глянул на Томаса и жестом указал на дверь. Томас только того и ждал. Хотелось поскорее покинуть этот сумасшедший дом, поэтому он поторопился вслед за Ньютом к выходу. Но едва они переступили порог, как за спиной у них раздалось невнятное бормотание Алби.

Парни замерли и обернулись.

— Что? — переспросил Ньют.

Алби открыл глаза и повторил сказанное, но уже громче.

— С девчонкой осторожнее.

Его веки снова закрылись.

И снова девушка. Так или иначе, все почему-то сводилось к ней. Ньют бросил на Томаса недоуменный взгляд, но в ответ тот только пожал плечами — слова Алби поставили его в тупик.

— Пойдем, — шепнул Ньют.

— И еще, — окликнул его Алби, не открывая глаз.

— Да?

— Берегите карты.

Произнеся это, Алби повернулся к ним спиной, показывая, что теперь разговор действительно окончен. Услышанное не очень-то обрадовало Томаса. Скорее, наоборот.

Они с Ньютом вышли из комнаты и тихо притворили за собой дверь.

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ВОСЬМАЯ

Томас и Ньют молча сбежали по лестнице и выскочили из Хомстеда во двор, залитый лучами солнца. Пожалуй, для Томаса все складывалось не самым лучшим образом.

— Есть хочешь, Томми? — спросил Ньют.

Томас не поверил своим ушам.

— Есть? Да мне после всего, что я увидел, блевать хочется!

Ньют ухмыльнулся.

— А я бы перекусил. Пошли на кухню, шанк, может, там чего осталось после обеда. Заодно и обсудим кое-что.

— Так и думал, что ты скажешь что-нибудь в этом роде…

Мало-помалу Томас становился вовлеченным в жизнь Глэйда, поэтому мог предугадывать события все лучше и лучше.