Бегущий по лезвию бритвы

«Имея пять тысяч, – думал Рик, – я бы раздобыл все, что мне нужно, где угодно и у кого угодно. Пусть даже в каталоге „Сидни“ моя будущая покупка выделена курсивом. Пять тысяч долларов… Но для этого надо, чтобы анди сбежали от своих хозяев с одной из колониальных планет и добрались до Земли. Это то, что от меня не зависит. Я не могу заставить пятерых анди прилететь на Землю, но если бы даже и смог, у нас тут полно охотников за премиальными из других полицейских агентств, разбросанных по всему миру. Вот если сбежавшие анди решат устроить свою штаб-квартиру в Северной Калифорнии, а старший охотник за премиальными в регионе – Дейв Холден – соизволит умереть или уйти на покой…»

– Купите сверчка, – пошутил Барбо. – Или мышку. В самом деле, за двадцать пять баксов вы можете купить взрослую мышь.

Рик кивнул и ответил:

– Ваша лошадь может умереть, как умер мой Гроучо, без предупреждения. Может случиться, что сегодня вечером вы вернетесь с работы и обнаружите, что ваша лошадка лежит на боку или на спине и дергает в воздухе ногами, как жук. Как, если не ошибаюсь, вы сказали, сверчок.

Рик повернулся и пошел прочь, сжав в кулаке ключи от ховера.

– Извините, если обидел вас, – вслед ему нервно произнес Барбо.

Рик молча открыл дверцу ховеркара. Ему нечего добавить или объяснить соседу, мысли его уже были заняты предстоящим днем и работой.

Глава 2

Телевизор изливал потоки рекламы в необжитое пространство обветшалой комнаты, которая находилась где-то внутри огромного разоренного здания, некогда служившего жилищем тысячам людей.

До Завершающей Мировой Войны в этой бесхозной руине поддерживались порядок и чистота. Район считался пригородом Сан-Франциско; до центра города – на скоростном монорельсе – было рукой подать; густонаселенный полуостров копошился, ворковал, выражал свои мнения и жалобы, чем очень напоминал оживленное птичье дерево; ныне бдительные владельцы дома либо умерли, либо эмигрировали на планеты-колонии. Большинство из людей попало под каток первого варианта «либо»; война досталась слишком дорогой ценой, несмотря на бравые заверения Пентагона и его самоуверенного научного прислужника – «Рэнд Корпорейшн», которая, надо отметить, до войны располагалась недалеко от того места, где нынче стояло разоренное здание. Как и хозяева квартир, корпорация благополучно скончалась, скорее всего – навечно. Но никто даже не заметил и не почувствовал боли утраты.

Более того, никто уже не помнил, что именно стало причиной войны и кто – если вообще хоть кто-то – побеждал. Пыль, превратившая поверхность планеты в почти сплошную зону заражения, появилась непонятно из какой страны, но никто, даже враждовавшие в военное время стороны, не предвидел ее возникновения.

Первыми, как это ни удивительно, вымерли совы. В первый момент сей факт показался почти забавным: толстые, мягкие птицы лежали и тут и там – в садах и на улицах. Совы, оставаясь живыми, практически не попадались на глаза людям, потому что поднимались в воздух лишь с приходом сумерек. Средневековые эпидемии чумы заявляли о своем приходе схожим образом, но снизу – в виде множества дохлых крыс. Чума послевоенная опустилась на землю сверху.

За совами, конечно же, последовали остальные птицы, но к тому моменту тайну их гибели уже разгадали и поняли.

Скудные средства на программу колонизации были отпущены еще до войны, но теперь, когда Солнце перестало освещать Землю, колонизация вступила в совершенно иную фазу. И главное оружие войны – Синтетический Борец За Свободу – модифицировалось; способный функционировать на чуждых человеку планетах, гуманоидный робот – строго говоря, органический андроид – превратился в козла отпущения, вернее, в мобильный вспомогательный двигатель программы колонизации. На основании закона, принятого ООН, каждый эмигрант автоматически получал в пользование андроида, марку которого выбирал по собственному усмотрению, и к 1990 году разнообразие моделей и подтипов превзошло мыслимый уровень. Нечто похожее происходило в американском автомобилестроении в 60-е годы.