Бегущий по лезвию бритвы (сборник)(др.перевод)

И не только это узнала она: у них не было ее настоящего имени, они не знали, кто она, и вообще ничего о ней.

Теперь уже не такая взволнованная, она поехала дальше, пока не нашла подходящую гостиницу.

Здесь она получила номер и занесла туда свой багаж.

«Теперь мне не нужно спешить, — сказала она себе. — Я могу даже подождать до вечера и только тогда пойти к Абеденсену. В этом случае мне представится возможность надеть мое новое платье. В нем просто не полагается показываться днем — такие платья надевают только в сумерки. И я могу спокойно закончить чтение книги».

Она расположилась поудобнее в номере, выключила радио, принесли из буфета кофе, легла на тщательно застеленную кровать со своим новым, нечитанным, чистеньким экземпляром «Саранчи», купленным в книжном киоске отеля в Денвере.

Не выходя из номера, она дочитала книгу к четверти седьмого.

«Интересно, добрался ли до ее конца Джо? В ней так много такого, что он вряд ли понял, что хотел сказать Абеденсен этой книгой. Ничего о своем выдуманном мире. Разве я единственная, кто понимает это? Держу пари, что я права: никто лучше не понимает «Саранчу», чем я, они все только воображают, что понимают по-настоящему».

Все еще слегка потрясенная, она уложила книгу в саквояж, надела пальто, вышла из гостиницы, чтобы где-нибудь пообедать.

Воздух был очень чист, а вывески и рекламы Шайенна как-то по-особенному волновали ее.

Перед входом в один из баров ссорились две хорошенькие черноглазые проститутки-индианки.

Юлиана остановилась посмотреть.

Стаи автомобилей, огромных, сверкающих, проносились мимо нее по улицам, все окружающее дышало атмосферой праздности, ожидания чего-то, глядело в будущее куда охотнее, чем в прошлое, с его затхлостью и запустением, с его обносками и выброшенным старьем.

В дорогом французском ресторане — где служащий в белом кителе заводил на стоянке автомобили клиентов, а на каждом столе стояла зажженная свеча в большом бокале для вина, где масло подавалось не кубиками, а набитое в круглые белые фарфоровые масленки, — она с нескрываемым наслаждением пообедала, а затем, имея еще массу свободного времени, медленно прогулялась до своей гостиницы.

Банкнотов Рейхсбанка у нее почти не осталось, но она не придала этому значения.

Это ее мало заботило.

«Он поведал нам о нашем собственном мире», — подумала она.

Она оттолкнула дверь своего номера.

«О том самом мире, который сейчас вокруг нас».

В номере она снова включила радио.

«Он хочет, чтобы мы увидели его таким, каким он является на самом деле. Я вижу его, и с каждым мгновением многие другие начинают прозревать и видеть его».

Вынув из коробки голубое итальянское платье, она тщательно разложила его на кровати.

Оно ничуть не было испорчено.

Все, что нужно было сделать, — это хорошенько пройтись щеткой, чтобы убрать приставшие ворсинки.

Но когда она открыла другие пакеты, то обнаружила, что не привезла из Денвера ни одного из своих шикарных полубюстгальтеров.

— Ну и черт с ними, — сказала она.

Она погрузилась в кресло и закурила сигарету.

Может быть, она сможет надеть его с обычным лифчиком?

Она сбросила кофту и юбку и примерила платье.

Конечно, бретельки от лифчика были видны, и к тому же торчали его верхние края, поэтому она отбросила эту мысль. «А может быть, — подумала она, — пойти вообще без лифчика?»

Такого с ней не было уже много лет.

Это напомнило ей былые дни в старших классах школы, когда у нее были очень маленькие груди. Это даже очень беспокоило ее тогда. Но потом, по мере взросления и занятий дзю-до, размер груди дошел до тринадцатого номера.

Тем не менее, она попробовала надеть платье без бюстгальтера, встав на стул в ванной, чтобы видеть себя в зеркале аптечки.

Платье сидело на ней потрясающе, но, Боже милостивый, слишком рискованно было его так носить.

Стоило ей только пригнуться, чтобы вынуть сигарету или отважиться на то, чтобы выпить, — и могла случиться беда.

Булавка!

Она могла бы надеть платье без лифчика, собрав переднюю часть булавкой.

Вывалив содержимое своей коробки с украшениями на кровать, она стала раскладывать броши и сувениры, которыми владела долгие годы.

Некоторые подарил ей Фринк, некоторые — другие мужчины еще до замужества.

Среди них была и та, которую купил ей в Денвере Джо.

Да, небольшая серебряная булавка в виде лошадиной головы, из Мексики.

Вполне подойдет.

Она нашла и нужное место, где следовало заколоть, так что в конце концов все-таки можно будет надеть это платье.

«Я сейчас рада чему угодно», — подумала она.

Произошло так много плохого, так мало осталось от прежних замечательных планов и надежд.

Она энергично расчесала волосы, так что они начали потрескивать и блестеть, ей осталось только выбрать туфли и серьги.

Затем она надела пальто, взяла с собой новую кожаную сумочку ручной работы и вышла из номера.

Вместо того чтобы ехать на своем старом «студебеккере», она попросила хозяина отеля вызвать по телефону такси.

Пока она ждала в вестибюле, ей неожиданно пришла в голову мысль позвонить Фринку.

Почему ей это стукнуло в голову, она так и не могла понять, но идея застряла в голове.

А почему бы и нет?