Бегущий в Лабиринте. Трилогия

Произнеся это, Алби повернулся к ним спиной, показывая, что теперь разговор действительно окончен. Услышанное не очень-то обрадовало Томаса. Скорее, наоборот.

Они с Ньютом вышли из комнаты и тихо притворили за собой дверь.

Глава двадцать восьмая

Томас и Ньют молча сбежали по лестнице и выскочили из Хомстеда во двор, залитый лучами солнца. Пожалуй, для Томаса все складывалось не самым лучшим образом.

– Есть хочешь, Томми? – спросил Ньют.

Томас не поверил своим ушам.

– Есть? Да мне после всего, что я увидел, блевать хочется!

Ньют ухмыльнулся.

– А я бы перекусил. Пошли на кухню, шанк, может, там чего осталось после обеда. Заодно и обсудим кое-что.

– Так и думал, что ты скажешь что-нибудь в этом роде…

Мало-помалу Томас становился вовлеченным в жизнь Глэйда, поэтому мог предугадывать события все лучше и лучше.

Они прошли прямо на кухню, где, несмотря на протесты Фрайпана, взяли сэндвичи с сыром и немного сырых овощей. От внимания Томаса не ускользнуло, что куратор поваров поглядывает на Томаса как-то подозрительно, но стоило ему, в свою очередь, посмотреть на Фрайпана, как тот немедленно отводил взгляд. Что-то подсказывало юноше, что отныне такое поведение станет нормой – местные обитатели почему-то считали его особенным. Несмотря на то что Томас жил в Глэйде всего неделю, он ощущал себя так, будто находится здесь целую вечность.

Они решили пообедать снаружи и уже спустя несколько минут сидели у основания западной стены, откинувшись спинами на увитый плющом камень, и смотрели на занятых своими повседневными обязанностями глэйдеров. Томас заставил себя есть – судя по тому, с какой быстротой развивались события, очередной неожиданности можно было ожидать в любой момент, поэтому силы ему еще понадобятся.

– Ты раньше такое видел? – спросил Томас, помолчав минуту-другую.

Ньют внезапно помрачнел.

– Ты про Алби? Нет. Никогда. С другой стороны, никто никогда и не пытался рассказать, что именно они вспомнили во время Метаморфозы, а когда мы спрашивали – не признавались. Может, Алби оттого и пошел вразнос, что решил заговорить.

У Томаса кусок застрял в горле. Неужели Создатели за пределами Лабиринта каким-то образом могут их контролировать? От этой мысли бросило в дрожь.

– Надо отыскать Галли, – сменил тему Ньют, грызя морковку. – Спрятался где-нибудь, паршивец. Как поем, так сразу этим и займусь. Давненько он в Кутузке не сидел.

– Ты не шутишь?

Томас несказанно обрадовался словам Ньюта. Он с огромным удовольствием лично захлопнул бы за Галли дверь тюремной камеры, а ключи от нее зашвырнул бы куда подальше.

– Чертов шанк угрожает прикончить тебя, поэтому мы обязаны позаботиться о твоей безопасности. Пусть радуется, что мы не приговорили его к Изгнанию, но обещаю, этот кланкорожий дорого заплатит за свои выходки. Помнишь, что я говорил тебе про порядок?

– Ага.

Томас подумал, что Галли возненавидит его еще сильнее, отсидев срок в Кутузке. Плевать, – убеждал себя он. – Я больше не боюсь этого придурка.

– Вот как мы поступим, Томми, – сказал Ньют. – До конца дня будешь отираться возле меня – нам надо обсудить кой-какие дела. Завтра – Кутузка. Следующий день проведешь с Минхо. Я хочу, чтобы ты какое-то время держался подальше от остальных шанков. Усек?

Томас ничего не имел против.

– Звучит заманчиво. Значит, Минхо будет меня тренировать?

– Верно. Ты теперь бегун, и он станет тебя обучать. Лабиринт, карты и все такое. Многому придется научиться. Надеюсь, будешь работать не покладая рук.

Как ни странно, мысль о том, что придется снова выходить в Лабиринт, Томаса не испугала. Он твердо решил оправдать ожидания Ньюта, к тому же усердные тренировки помогут отвлечься от других проблем. И втайне Томас надеялся покинуть Глэйд как можно скорее – теперь его новой целью в жизни стало избегать контакта с глэйдерами.

Они молча доедали обед, когда Ньют вдруг заговорил о том, что беспокоило его на самом деле. Смяв в комок оставшийся от трапезы мусор, он повернулся к Томасу и заглянул ему прямо в глаза.

– Слушай, – начал Ньют. – Я хочу, чтобы ты признался кое в чем. Мы слишком часто слышали об этом от других, так что нет смысла отрицать. Настало время сказать правду.

Томас понимал, что рано или поздно все к этому и придет, но все-таки вздрогнул. Он промолчал.

– Галли говорил об этом, Алби говорил, Бен говорил, – продолжал Ньют. – Девчонка – и та, когда мы вытащили ее из Ящика, сказала то же самое. – Он умолк, возможно, ожидая встречного вопроса Томаса, но тот молчал. – Все как один сказали, что грядут серьезные перемены.

Ньют отвернулся, посмотрел куда-то вдаль, затем заговорил снова.

– Сомнений быть не может. Галли, Алби и Бен утверждали, что видели тебя в своих воспоминаниях во время Метаморфозы, и из этого я делаю вывод, что там, в прошлом, ты отнюдь не сажал цветочки и не помогал старушкам переходить улицы. Что-то с тобой и правда нечисто, раз у Галли руки чешутся тебя укокошить.

– Ньют, я действительно не понимаю… – начал Томас, но Ньют не дал ему договорить.