Бегущий всегда одинок

Нет. Приду за помощью, но гордо. Просить защиты, умолять – не буду. Окажут – поблагодарю. Но если хоть одна насмешка, хоть один укол… От генерала вытерплю, так как влетит за дело, черт возьми! Но от остальных однополчан… нет, ни за что!

Шип сурово сдвинул брови и пружинящей походкой припустил вперед. Ударяя пятками о плотно сбитый гравий, он выбивал наружу притаившееся, примолкшее на четыре годы армейское достоинство.

Сразу за огородами городской окраины стояла небольшая корчма, распространявшая по округе умопомрачительные запахи жарящегося мяса и свежевыпеченного хлеба. Густав тут же вспомнил, что не ел почти сутки. От голода и треволнений кружилась голова, полковник решительно направился к таверне.

Время на перекус у него имелось. По прикидкам Шипа в запасе есть не менее полутора часов. Пока кучер догадается проверить, отчего это пассажиры молчат как проклятые, пока прискачет обратно во Дворец, и там суматошно порешают, что делать дальше?.. Ведь возница, наверняка, примчится к человеку, отдавшему приказ убить не простого видящего, а очень даже начальника гвардейцев. Пусть и бывшего, но уважаемого в армии.

Потом еще неудачу покушения нужно будет тщательно обмозговать, подстраховаться. Ведь Шип способен заявиться в суд и дать ментальные показания о том, что на него напали дворцовые шпионы.

И по большому счету, если бы не случай четырехлетней давности, полковник так и поступил бы. Прямиком из придорожной канавы направился б к судейцам и заявил о государственной измене. Причем начал бы конкретно и именно с измены. Собираясь давать показания перед судейскими изуверами-телепатам, ничего утаивать нельзя. Ведь все равно мозги наизнанку вывернут и докопаются до подноготного.

Но подноготное-интимное пес с ним. Никаких особенных тайных страстишек Шип за собой не замечал, а шашни с чужими женами не в счет, поскольку на постельные забавы с видящими мужья-простолюдины глядят сквозь пальцы – родить ребенка со способностями мечтает практически каждая женщина из простонародья. (Хотя по мнению полковника и зря.)

Густава тревожило другое. Четыре года назад он напрямую столкнулся с неоднозначными порядками Дворца. Тогда разыскивали паренька-рассыльного, который почему-то скрылся, и старший чин курьерской службы подошел к начальнику охраны со странной просьбой:

– По возможности, – сказал, – не берите Вильяма живым.

– Не понял, – удивился Шип.

– Ну… – чинуша многозначительно приподнял аккуратные брови, – бывает всякое… Беглец может оказать сопротивление… попытается от вас сбежать… Так вот вы дайте указание своим подчиненным, чтоб те особенно не церемонились. Вы понимаете меня?

– Нет, – сразу и четко определился Густав. – У меня есть приказ разыскать и доставить сбежавшего рассыльного Вильяма и я исполню его в точности.

– Нельзя быть таким непонятливым, – поморщился глава курьеров и глашатаев. – Во Дворце непонятливые надолго не приживаются.

– Вы мне угрожаете?

– Ох. Вы снова меня совсем не поняли, – чинуша скроил кислую пренебрежительную мину.

Шип мальчишку разыскал. Надавал тому по шее. И живым-здоровым представил в канцелярию.

Что с пареньком произошло, почему его разыскивали всеми силами, Густав мальчика не спрашивал, а тот не откровенничал. Шип просто лично довел зареванного рассыльного до кабинета начальника дворцовой канцелярии и убедился, что никто не перехватил мальчишку по дороге.

А на следующий день – уволился со службы. Получать неоднозначные, дурно пахнущие указания от всякого дерьма и брать их в исполнение, офицер гвардии не собирался. Понимал, что за «непонимание» ему обязательно отомстят, и не захотел мараться-связываться.

Шип перешел в телохранители. Год сберегал от мордобоя владельца тучных пастбищ. Потом… известно, что случилось.

Короче, Шип, как ни смешно, был тертым царедворцем и вполне мог предположить, что нынешнему заместителю полковника Захра отдадут подобный же попахивающий дерьмом приказ, и тот его исполнит. (Густава всерьез беспокоило подозрительно своевременное отсутствие порядочного полковника Захра.) Что если за четыре года в гвардии изменилось так много, что приказ «не брать живым» уже никого не удивляет?

Капитана Марта и подобных ему рубак навряд ли отправят на розыски и захват старинного приятеля. Выстрела в спину или удара кинжала можно ждать от новичка-провинциала либо обычного дворцового карьериста. Таких и во времена Густава хватало.

В связи с чем ничего хорошего от бывших коллег Шип не ожидал. Готовился обороняться даже от знакомых – Дворец способен изуродовать любого, Шип потому оттуда и слинял когда-то.

…Миловидная трактирщица поставила перед полковником заказанное жаркое из кролика. Налила в опустевшую кружку еще одну порцию пива и удалилась.