Бей и беги

— Правда? Сделай мне одолжение, ладно? Будь так любезна, избавь меня от своих страхов, своих интересов, своих затруднений. Избавь меня, пожалуйста, от своей сексапильности и своего столь соблазнительного тела. Я признаю, что меня влекло к тебе, когда я увидел тебя в прелестной ночной рубашечке. Влекло меня к тебе и когда я обнаружил, что ты ждешь меня в моей машине. И когда ты лежала на песке и, казалось, предлагала себя. Но с тех пор я стал намного умнее. Ты меня больше не интересуешь. Я знаю, что ты лгунья. Я абсолютно уверен, что тебе для чего-то нужны деньги, но еще тверже я уверен в том, что от меня ты их не получишь. Так что уходи отсюда. Поищи других дураков. Тысячи мужчин могут влюбиться в тебя, как это когда-то произошло со мной. Попробуй еще разок, но выбери парня поглупее.

Она сидела неподвижно, бледная, крепко сжав руки.

— Не знаю, о чем ты говоришь, — начала она наконец глухо. — Как ты можешь так разговаривать со мной? Нас шантажируют! Ты замешан во все это так же, как и я! Этот человек требует тридцать тысяч, иначе он все расскажет Рождеру или полиции. Как ты можешь так со мной говорить?

Я встал.

— Скажи мне одну вещь, Люсиль, — сказал я, подходя к ней и глядя ей прямо в глаза. — Как давно вы с Оскаром работаете в паре? Сколько дураков попалось на вашу удочку? Ответь мне, прежде чем я возьму тебя за шиворот и вышвырну отсюда.

Ее лицо исказилось гневом. Она замахнулась, чтобы ударить меня по лицу, но я был начеку и рывком поднял ее с кресла, заведя руку за спину.

Она вскрикнула от боли. Я покрепче сжал ее руку и заглянул в горящие злобой глаза.

— Ты ошибаешься, — скороговоркой выпалила она. — Я вовсе не работаю с этим человеком. Как ты мог такое подумать?

Я отпустил ее.

— Ты никого уже не проведешь. Тут все за версту видно. Ты заманила меня на этот пустынный пляж. Там никого больше не было. Я был там вчера и все осмотрел. Росс не мог нас видеть. Он знал, что произошло, потому что ты ему рассказала. Ты охотишься за теми двадцатью тысячами, которые я вкладываю в дело твоего мужа. Ведь он говорил тебе об этом, не так ли? Когда я сказал тебе, что нашел выход, тебя это явно огорчило. Я понял это по твоему тону. Ты тут же сообщила Россу, и он явился сюда пронюхать, что к чему. Ну, попробуй теперь что-нибудь придумать в свое оправдание!

Она сжалась в кресле, спрятала лицо в ладонях и заплакала.

Я подошел к бару и приготовил себе коктейль с большим количеством льда.

К тому времени, когда я вернулся, она уже перестала плакать и вытирала глаза рукавом кофточки, как маленький ребенок, который упал и ушибся.

— Чес…

— Ну, опять все сначала, — сказал я, откидываясь в кресле и глядя на нее. — Что ты приготовила теперь?

— Чес, пожалей меня, — сказала она, заложив руки. Это было что-то новое, и, если бы она не надоела мне до смерти, ее отчаяние могло бы тронуть меня.

— Я ничего не могла сделать. Он шантажировал меня уже много месяцев.

— И ты решила, что это светлая мысль — чтобы он шантажировал заодно и меня?

— Я ничего не могла поделать. Клянусь тебе! Он узнал о деньгах. — Она смотрела на меня глазами, полными слез.

— Слушай, не пичкай меня этой чепухой, — сказал я сердито. — Ради всего святого, постарайся сделать свои истории более убедительными. Он ничего не мог узнать. О том, какую сумму я собираюсь вложить, знали только Айткен и ты. Айткену незачем было ему говорить, значит, рассказала ему ты.

Она заерзала в кресле, пытаясь придумать продолжение своей истории.

— Я… Я не хотела. Просто как-то раз в разговоре у меня случайно вырвалось… Я не хотела ему говорить.

— Ладно. А почему он шантажирует тебя?

Она сделала вид, что сильно смущена.

— Я не могу сказать тебе, Чес, это очень личное. Я однажды сделала одну вещь…

— Пригласила какого-нибудь интересного мужчину на пустынный пляж?

— Нет, конечно. Я никогда такого не делала.

— Ладно, пусть будет так. Итак, он тебя шантажировал. Но, несмотря на это, ты время от времени с ним мило беседовала, рассказывая ему о финансовых делах своего мужа.

— Ничего подобного…

— Ну конечно. Во всяком случае это была его идея — чтобы я учил тебя водить и оказался ночью на пляже.

— Да.

— А ты, поскольку он тебя шантажирует, делаешь то, что он скажет?

Кровь прихлынула к ее лицу.

— Я должна делать то, что он скажет.

— Ты давала ему какие-нибудь деньги?

— Нет, у меня их не было.

— Итак, ты разыграла со мной на пляже эту маленькую сценку, потом каким-то образом умудрилась сбить полицейского, добралась до первого автомата и позвонила Россу. Он понял, что получил в свои руки оружие для выколачивания из меня денег и велел тебе ехать ко мне, заставить меня взять вину на себя, а он придет и заберет денежки! Ты, конечно, выполнила все инструкции и даже угрожала рассказать все мужу, если я не заплачу.

Она протестующе закричала:

— Все было не так, Чес! Я не звонила ему. Я поехала прямо сюда.

— Я не верю тебе, Люсиль. Не верю, что Росс тебя шантажирует. Думаю, вы просто работаете в паре.

— Ты не прав, Чес! Клянусь, ты не прав, — сказала она. — Все обстоит именно так, как я тебе сказала.

Я был уверен, что она снова лжет.