Бей и беги

Я возвратился к столику, налил еще виски и принес. Он взял стакан, опять внимательно посмотрел на него и залпом выпил. Некоторое время он держал стакан в руке, глядя поверх моей головы, потом протянул его мне.

— Налейте мне еще и садитесь.

Я налил ту же дозу, поставил стакан на столик возле него и сел.

Мы посмотрели друг на друга, и неожиданно он засмеялся.

— Не обращайте на меня внимания, Скотт. Когда сломана нога, становишься беспомощным. В этом доме существует заговор обращаться со мной как с тяжелобольным. Я ждал целый день, чтобы вы пришли и дали мне выпить.

— Мне кажется, что более вредного желания для вас сейчас не может быть.

— Вы так считаете? — Он засмеялся. — Предоставьте мне судить об этом. — Он взял наброски. — Курите, если хотите.

Я зажег сигарету и отпил из стакана.

Просмотр и чтение текстов заняло у него минут десять, потом он положил их себе на колени и выпил еще.

— Хорошее начало, — сказал он. — Более того, я бы сам не смог со всем справиться лучше. Продолжайте в том же духе, и работа в Нью-Йорке ваша.

Это был стоящий приз.

— Теперь давайте посмотрим, как вы будете использовать деньги, полученные от них, — продолжал он. — Ваши предложения?

Я готовился к такому вопросу и обсудил его с заведующими отделов. В течение следующих тридцати минут я высказывал свои соображения по этому поводу. Он лежал неподвижно, потягивая виски и время от времени кивая головой. Я был абсолютно уверен, что говорю то, что нужно. Когда я закончил, он сказал:

— Неплохо, совсем неплохо. Но теперь я предложу вам лучший способ ведения дела.

Теперь была моя очередь слушать, и это был для меня настоящий урок. Он использовал все мои идеи, но чуть-чуть в другом аспекте, и я сразу увидел свои ошибки. Мой способ был куда более дорогостоящим. Его вариант давал нам выгоду в десять процентов, что говорило о том, что он был лучшим бизнесменом, чем я.

Но к этому времени часы уже показывали больше девяти, и я вспомнил, что мне говорил Уаткинс о нежелательности продолжительного визита.

— О’кей, сэр, — сказал я и начал укладывать бумаги в папку. — Я займусь всем этим. А теперь, если вы не возражаете, я исчезаю. У меня в десять свидание.

Он засмеялся.

— Вы обманщик, Скотт. Вы послушались этого старого дурака Уаткинса. Ну ладно. Можете ехать. Завтра в восемь приезжайте проведать меня.

Он прикончил свое виски и, ставя стакан, спросил:

— У вас есть девушка, Скотт?

Вопрос поразил меня. Я даже выронил из рук несколько бумаг. Нагнувшись, чтобы поднять их, я сказал:

— Ни одной более или менее постоянной, если вы это имели в виду.

— Я не о том. Мужчине время от времени нужна женщина. Не позволяйте им увлекать себя, а пользуйтесь ими. Вот для чего они существуют. — Циничность его тона разозлила меня. — Я не требую, чтобы вы все время работали. Я хочу, чтобы вы отдохнули, расслабились. Надеюсь, у вас достаточно жизненного опыта, чтобы знать, что женщина может быть лучшей формой отдыха, в том случае, конечно, когда вы не позволяете ей подцепить вас на крючок. Позвольте ей это, и вы пропащий человек.

— Да, сэр, — сказал я и засунул бумаги обратно в папку. Я был удивлен. От него я не ожидал подобных высказываний. — Завтра в восемь я буду у вас.

Он откинулся на подушки, внимательно глядя на меня.

— Вы можете отдыхать весь уик-энд. В пятницу вечером вы мне не нужны. Позвоните в понедельник утром. Что у вас сегодня? Составляйте планы на уик-энд, Скотт. Я хочу, чтобы вы отдохнули. Вы играете в гольф?

Я сказал, что играю.

— Прекрасная игра, если не принимать ее всерьез. Гольф — как женщина. Отнеситесь к тому или другому серьезно, позвольте хоть одному из них впасть вам в душу, и вы погибли. Вы прилично играете?

Я сказал, что в лучшие дни выбиваю семьдесят два.

Он уставился на меня так, как будто впервые видел.

— Э, да вы отличный игрок!

— Еще бы мне им не быть. Я играю с пяти лет. Мой старик был помешан на гольфе. Он даже мать приобщил к этому. — Я направился к двери. — Завтра в восемь я приеду.

— Приезжайте, Скотт. — Он все еще внимательно смотрел на меня, его глаза поблескивали. — И поиграйте в гольф на уик-энд. — Его тяжелый рот сложился в маленькую неприятную улыбочку. — И еще найдите себе хорошенькую девочку на ночь: гольф и женщина — лучшее в мире средство отдыха.

Я был рад вырваться наконец из комнаты. От его цинизма во рту у меня был неприятный привкус, и я колебался — воспользоваться ли лифтом или пойти по лестнице. Потом у меня в мозгу возникла картина того, как она стояла перед зеркалом, и я пошел к лестнице.

Там я остановился и взглянул на этаж ниже. Было темно, и меня пронзила боль разочарования. Потом я осознал, что всего десять минут десятого. Вряд ли она могла быть у себя в спальне в такое время.

Я вернулся, вошел в лифт и спустился вниз.

Уаткинс ждал меня в холле.

— Мне кажется, мистер Айткен выглядит сегодня плоховато, — сказал я, направляясь вместе с ним к выходу.

— У него небольшая температура, сэр. Я думаю, этого следовало ожидать.

— Да. Завтра я опять приеду.

— Я уверен, что мистер Айткен всегда с нетерпением ждет ваших визитов.