Бей первая

После второго урока мы спускаемся на завтрак в столовую. Там я исподтишка изучаю одноклассников. Но большее внимание, конечно, уделяю еде. В этой школе завтрак для всех бесплатный. А вот обед уже для избранных – у кого есть справки о льготе или кто может заплатить. Мои родители – алкоголики, из-за которых меня неоднократно изымали в детский дом. Почему это не считается льготой, мне неясно. Ладно, я на самом деле рада тому, что такой категории нет. Это последнее, что я позволю узнать о себе. Даже если вывернусь наизнанку, этого я никому не покажу.

Ем склизкую геркулесовую кашу, стараясь не очень активно орудовать ложкой. Отлетаю в свои мысли, поэтому, когда меня охватывает ощущение беспокойства, я не сразу понимаю, откуда оно идет. Заставляю себя вернуться в реальность и подключиться ко всем сканерам. Запах, картинка, звук. И если с первыми двумя все в порядке, то последнее заставляет резонировать мое шестое чувство.

– И где вы ее прятали? – насмешливо говорит парень за соседним столом.

Голос кажется смутно знакомым. Как будто валяется на флешке где-то в глубине подсознания. Он сидит за соседним столом вполоборота ко мне. Разговаривает с Киром и его парнями. Судя по тому, как они напрягаются, это не их лучший друг.

– Она только пришла, – говорит Малой, и Гильдия толкает его локтем. Видимо, за излишнюю откровенность.

Они что, обо мне?

– Твое-то какое дело? – бросает Бус.

– Да никакого. Понравилась. Отдадите?

Кир поворачивается к нему и грубо выдает:

– Макар, следи за языком.

Макар. Мой внутренний процессор шумит, как мой старый ноутбук. На износ. Судорожно обрабатывает информацию. Макар. Я сличаю голос, интонацию, имя. И две картинки сходятся. А когда он оборачивается и смотрит на меня, я вижу его лицо в маленьких шрамах от оспин. Я его знаю. Я, черт возьми, его знаю.

«Это детдомовская шушера».

Чистая ненависть топит остальные эмоции. Бьет по ушам, выключает из реальности, пускает электрический ток по мышцам. Я себя уже не контролирую. Мне нужно избавиться от злости, вытолкнуть ее из себя.

«Кир, да че ты, это шваль».

Это он. Я точно знаю. Встаю со своего места, почти подпрыгивая от интенсивности движения. Переступаю через лавочку, стремительно двигаюсь к нему. Макар. Ну, давай поболтаем, Макар.

Подхожу и одним коротким движением впечатываю тарелку с кашей ему в грудь. Он вскакивает, с грохотом отодвигая скамейку. Геркулес стекает по его белой футболке. Кажется, она новая. Супер.

– Ой, извини, – говорю с придыханием. – Я случайно, Макар.

От несоответствия тона и действий он теряется. Тогда я беру его за подбородок и спрашиваю:

– Понравилось?

В его глазах я вижу полное непонимание своего дикого поведения. И продолжаю:

– Тогда тебе понравится и это.

Кладу ладонь ему на грудь и размазываю кашу. Тут он отмирает. Вижу, как сжимает зубы, как его взгляд становится жестким, и лицо приобретает злобное выражение. И он грубо хватает меня за запястье. Мне больно, но я улыбаюсь. Всегда улыбайся в моменты слабости. Ну, вы помните.

– Смелая? – рычит он.

Краем глаза вижу, как подрывается Кир, а за ним остальные. Бус сгребает в ладонь геркулес с какой-то тарелки и швыряет Макару в спину. Тот сдавливает мою руку сильнее, и я против воли взвизгиваю. Хватаю со стола стакан с компотом и выплескиваю ему в лицо.

И тут начинается месилово. Парни из параллельного вскакивают со своих мест, на прямое противостояние никто пока не решается, но унизить друг друга они все горят желанием. В воздухе мелькают ошметки еды. Дунаева визжит, когда ее по ошибке обдает сладкой жидкостью. Никто уже не разбирает, на кого нападать. Второй рукой Макар успевает схватить меня за волосы и оттянуть вниз, когда его поперек тела хватает Кир. Отрывает от земли, опрокидывая на себя. Сначала меня тоже дергает вперед, а потом я чувствую, как его пальцы на моих синих прядях разжимаются. Отшатываюсь в сторону и смаргиваю морок гнева. Это все я натворила?

– Прекратить! – вопит наша химичка что есть силы. – Немедленно прекратить! Все к директору пойдут! Разгильдеев! Бусов!

Она продолжает выкрикивать фамилии причастных, но я уже не слушаю. Тут же рядом оказывается Косатон. Он разнимает Кира и Макара, удерживает их на расстоянии друг от друга. Я потерянно моргаю. Оглядываю столовую с побитой посудой, всю в еде. Глупо, но меня колет сожаление, что столько продуктов пропало.

Анна Дмитриевна отталкивает меня, чтобы добраться до Белого, который собирается размазать кашу по лицу одного из парней из параллельного. Послушно отхожу в сторону. Окей, этого я не планировала. Макар прожигает меня ненавидящим взглядом. Я блокирую свои настоящие эмоции и демонстрирую ему одну из своих лучших улыбок.