Бей первая

А я радуюсь, что могу себя чем-то занять. Потому что следующий час в дверь звонят просто беспрестанно. Приходят наши одноклассники, какие-то знакомые ребят по стритболу. Небольшая квартирка Тимура трещит по швам. Но атмосфера мне нравится. Играет музыка, раздаются взрывы хохота, звенят бутылки. Это странно, но алкоголь меня не триггерит. Меня вообще ничего не напрягает, даже Дунаева с приспешницей. Просто держусь от нее подальше, да и все. Хотя она то и дело бросает на меня многозначительные взгляды. Я игнорирую, потягивая свой лимонад. Кто-то из мушкетеров все время рядом со мной. Как правило, даже все четверо. Могут отойти ненадолго, но потом нас будто магнитом притягивает друг к другу. И я чувствую себя невероятно комфортно в этом хаосе.

– Все в порядке? – спрашивает Разгильдеев, наклоняясь ко мне.

– Да. Тут весело.

– Это только начало.

– Дальше будет хуже? – я смеюсь.

Он пожимает плечами и отпивает пиво из запотевшей бутылки:

– Посмотрим.

– Подержишь? – я отдаю ему свой лимонад и оглядываюсь. – Туалет там?

– Да, первая дверь направо.

К счастью, там свободно. Учитывая количество человек на квадратный метр, это даже удивительно. Санузел совмещенный, так что я заодно проверяю макияж, мокрыми пальцами чуть подкручиваю растрепавшиеся локоны. Смотрю на себя в зеркало. Вид шальной и счастливый. Я и чувствую себя так же. Напоследок еще кручусь, оценивая свой лук. Широкие джинсы с завышенной талией и черный кроп-топ с длинным рукавом. Хорошо, что не стала надевать юбку. Так я чувствую себя гораздо комфортнее, а выгляжу все равно… сексуально?

В дверь кто-то застенчиво скребется, и женский голос пищит в щель:

– Извините, но мне очень надо!

Поспешно открываю дверь и сталкиваюсь с Мариной. С той, у которой как будто бы ночую.

– Ой, привет.

– Привет, Милана! – она улыбается. – Сори, мне невтерпеж.

И она ужом проскакивает мимо меня. А я еще в зеркало себя рассматривала! Посмеиваясь, возвращаюсь в комнату и забираю у Кира свой лимонад.

И когда я уже решаю, что это лучшая вечеринка в мире, музыка стихает, и раздается щебечущий, обманчиво доброжелательный и сладкий голос:

– А давайте в «Правда или действие»?

Дунаева, будь она неладна.

Народ вокруг реагирует воодушевленно. Одобрительно гудят, смеются. Кристина подкручивает звук на колонке, музыка снова играет, но уже фоном. Она же своей фирменной походкой от бедра движется в центр комнаты:

– Правила все знают? Отвечаем честно, действия выполняем беспрекословно. А чтобы было интереснее, тот, кто откажется, покидает тусовку. Без исключений. Очередность не строгая, сыграем по принципу «бутылочки», но оппонента выбираем сами.

– Оппонента? – бормочу Кириллу в плечо. – Откуда она такие слова знает?

Он прыскает от смеха и зажимает рот рукой.

Кристина удостаивает меня странным взглядом. Готовит какую-то подлость, к гадалке не ходи. Но пока меня все это только смешит. Неужели и правда собралась задеть меня с помощью дурацкой игры?

– Я начну, – воркует Дунаева и указывает пальчиком на Разгильдеева, – правда или действие?

– Действие, – лениво тянет он.

Она выглядит расстроенной, как будто ожидала чего-то другого. Поджимает губы:

– Хорошо. Проколи ухо.

– Что? – вырывается у Белого. – Что за бред?

Кристина самодовольно разводит руками:

– Правила игры, Димочка.

– Хренимочка, – бормочет Белый, отпивает из своего стакана и косится на Кира.

Тот сохраняет полное равнодушие.

Кристина торопит:

– Ну что, согласен?

– Базара ноль, – отвечает Разгильдеев и поворачивается ко мне: – Ты умеешь?

Он спрашивает, как всегда, бесстрастно, но мне кажется, что с надеждой. А я говорю:

– Ну, вообще-то да.

Дунаева замирает с непонятно откуда взявшейся иглой в руках.

Я же без паузы продолжаю:

– Эта игла не годится. Мне нужна толще. Еще ластик, ватные диски, ручка, перекись или что-то подобное. В идеале еще одноразовые перчатки.

Пока я деловито перечисляю, Кристина смотрит на меня почти с ненавистью. Хотела поиграть? Сейчас сыграем. Усмехаюсь и подмигиваю ей.

Бус приносит все необходимое, и народ вокруг притихает. Странно, что они так реагируют, мы же тут все – детки в клетке. Неужели испугались крови?

Кир садится на подлокотник дивана, я подхожу, останавливаясь между его разведенных коленей. Руками он касается моих бедер и подталкивает ближе:

– Не стесняйся, Разноглазка, – говорит тихо, – я не кусаюсь.

Сердце, как всегда, пропускает удар. Смотрю ему в глаза и подвисаю на секунду. Давно мы не были так близко. Хотела бы я продлить это ощущение, но вся комната забита подростками, которые следят за каждым моим движением.

Обрабатываю руки и все необходимое. Отмечаю ручкой место будущего пирсинга. Говорю:

– Пацаны, проверьте.

Вся тройка с готовностью изучает ухо Разгильдеева, одобряют. Я надеваю перчатки, подкладываю под мочку ластик, беру иглу и быстрым резким движением делаю прокол. Кир даже в лице не меняется. Удерживает идеальный покер-фейс.

Я вынимаю из своего уха маленькое колечко, тоже дезинфицирую, вдеваю ему и щелкаю застежкой.

– Готово, – выдыхаю едва слышно.

– Спасибо, – отвечает парень, и я чувствую его дыхание на своей коже – так близко мы стоим.