Бей своих!..

Лежал я в постели, отвар попивая —
«Фиалка трехцветная и полевая».
Она
помогает теперь от простуды,
Как раньше — глоток не из этой посуды…

* * *

Телебашня в Останкино —
 Притягательный свет.
Путь локтями расталкивал
К сей вершине поэт.

Шел на лесть и на гадости,
Просочился в эфир,
Чтоб наглядно в бездарности
Убедился весь мир.

* * *

Читал, как будто пел он,
А я осоловел,
Ведь все его новеллы
От слова no well[1]!

* * *

Было время, когда нам казалось:
Не угаснет к поэзии страсть.
И такая толпа собиралась —
Просто яблоку негде упасть!
А теперь у другого прилавка
Собирает иная напасть,
И такая за «Яблочным» давка —
Просто негде поэту упасть.

* * *

В тенденции непонимания
Всей вредности пития —
Инерция отставания
Сознания от бытия.

* * *

Нелегко советскому поэту
С обличеньем вздора и грехов:
Раскрываешь по утрам газету —
Факты поразительней стихов.

Не обманешь скорбью показною,
Устаревшею игрой ума.
Что же поражает новизною?
Вечная поэзия сама!

ЛИТЕРАТУРНЫЕ ПАРОДИИ

ОРИГИНАЛКА

Брожу с определителем растений

По пригородным рощам и лугам

И в обновленной зелени весенней

Оригиналы вижу тут и там.

Павел СЕРГЕЕВ

По лесопаркам, подмосковным тропам
И по другим прогулочным местам
Брожу с машинописным гороскопом,
Оригиналы вижу тут и там.

Смотрю в страницы, а потом — налево
И замечаю пару стройных ног.
Спросил ее:
— Простите, вы не Дева?
— Иди ты, — отвечает, — Козерог…

Перехожу на календарь японский
И спрашиваю робко:
— Вы Змея?
А та в ответ не изменила тон свой
И прямо как отрезала:
— Свинья!

НУ И НАГЛОСТЬ!

Скворцами оглашен высокий небосвод.

Лошонком по мосту трамваишко процокал.

Теперь гуляй, мелькай между колоннами,

дрожи плечом от тульских сквозняков с башкой,

набитой книгами талонными,

с дыхалкой, полной не моих стихов.

Александр ЩУПЛОВ

Свиненком «жигуленушки» прохрюкали
и растворились в дымке голубой,
обрызгали, подлюги, извозюкали
тебя с твоей походкой и судьбой.

А ты идешь с авоськами, набитыми
 стишатами моими через край,
а также интервью со знаменитыми
страдальцами за либеральный рай.

Скворцы свистят рулады завиральные,
а вас надули в Туле невзначай:
все по талонам — порошки стиральные
и сахар, чай? И не индийский чай?

Теперь гуляй, скучай между колоннами
и жди, когда откроют вторсырье,
чтоб сдать мои творенья эталонные
и получить талоны на старье.

Не жалко бы тебя отсюда палкою!
Теперь дрожи плечами и спиной
с лохматою башкою и дыхалкою,
набитою Ахматовой — не мной.

КАМЕННАЯ ГОСТЬЯ

Вновь над замком твоим деревянным

Мечут молнии ревность и злость.

Я растерянней Дон Гуана,

Ты сурова, как Каменный Гость.

Юрий УВАРОВ