Бей ушастых! Часть 3

— Что ты от меня хочешь? — взорвался Атариэль, — пришла, глазки мне тут строишь, намекаешь! Что тебе нужно?

— Ой, ну псих! Вот правильно говорят, что от Каннабиса разумные делаются нервными, — проворчала я, — я всего лишь спросить хотела, как вы себя в руках держите? Ведь ваш лагерь среди каннабисных полей стоит. Неужели такая сила воли, а?

Атариэль некоторое время недоверчиво смотрел на меня и, кажется, никак не мог поверить, что я не эльфийского тела захотела, а удовлетворения любопытства.

— Ну, так что же? — подбодрила я, — ответь, и я оставлю тебя в покое.

— Мы клятву дали, что пока Кентарион не будет взят, не сорвем ни одного листика Каннабиса на их территории.

— Спасибо, — искренне поблагодарила я и встала, — ты бы оделся, Атариэльчик. Ночи здесь прохладные, а согреть тебя некому. Хотя могу кого-нибудь из девочек маркитанток попросить. Хочешь?

— Нет!

— Ну, тогда одевайся, и спасибо, что не дал помереть от любопытства.

Я уже вышла из палатки и хотела сказать на прощание что-нибудь приятное солдатикам, но тут к нам подошел Терин.

— Дульсинея? Я думал, ты с Вальдором.

— Вальдор злой, как не знаю кто. Так что я не с ним. Я с пленником общалась.

— О чем?

— Ну, мы книжку читали. «Тысяча и одна поза шактистанских наложниц» называется, — честно вытаращив глаза, отвечала я.

— Теперь я должен придушить тебя, а потом Атариэля? — поинтересовался Терин и, кажется, даже улыбнулся.

— Да-да, именно так! Сначала убей ушастого, потом себя, а потом меня, — радостно посоветовала я.

Солдаты стояли навытяжку с такими физиономиями, что казалось, вот-вот лопнут от сдерживаемого смеха. Я решила, что хорошего помаленьку, хватит рядовых веселить, и по-честному призналась:

— Я Атариэлю вопросик один задала.

— Какой?

— Что за любопытство вдруг?

— Я и сам хотел у него кое-что спросить. Может быть, то же, что и ты?

— Ну, не знаю Теринчик. Мне вот интересно было, почему эльфы еще не укурились вусмерть.

— И что он сказал? — оживился Терин.

— Они клятву дали не рвать траву на территории Кентариона, пока война не закончится.

— Как все просто.

— Ну да, как все гениальное. Знаешь, чего я хочу?

Терин обнял меня за плечи и переместил в нашу палатку.

Вообще-то, я хотела предложить любимому супругу романтическую прогулку под луной, где-нибудь на окраине лагеря, но уединиться в палатке тоже неплохой вариант.

Глава 27

Вальдор

Эльфы замерли. Видимо, выжидают, пока Ханна отведет свои войска. Во всяком случае, наступать они не спешат, да и мы делами заняты. Солдат со службы увольняем. Шеоннеля ждем.

Общаясь друг с другом, соратники мои его имя даже не упоминают. Полагаю, так делается для того, чтобы не ранить мои отцовские чувства. Он ушел в Альпердолион почти сутки назад, и все это время я спать не могу. Душа не на месте. Сам не могу объяснить, отчего так волнуюсь. Видимо просто я настроил себя на отношение к Шеону, как к младенцу, и мне же теперь это и аукается.

Из рук все валится, начинаю какое-то дело и забываю, что хотел. Терин пытался рыкнуть на меня пару раз, но, заметив, что я даже не огрызаюсь, отстал.

И вот стою, вяленько так секретаря распекаю за то, что он имена двух воинов перепутал. Тупок — из пятого отряда, а Тупак — из второго. Первый отходит с армией Зулкибара, а не второй. Второй — увольняется и переходит в распоряжение Терина. Я его знаю, кстати, Тупака этого. Стреляет он просто замечательно. А Тупок — мечник, причем посредственный.

— Папа, — слышу я тихое, и резко оборачиваюсь. Вижу Шеона — бледного, усталого моего мальчика.

— Шеоннель, — выдыхаю я, — как я рад.

Мне хочется обнять мальчишку, но почему-то медлю, не решаясь.

Эльфенок наклоняет голову.

— Все хорошо, отец. Видишь, Кардагол снял с меня облик Налиэля? Признаться честно, мне было неуютно в чужой шкуре.

— Как все прошло? Где Кир?

— Я расскажу. Я попросил Кардагола собрать всех, чтобы не повторяться. Хороших новостей у меня нет.

Отлично. Ну, может, и не отлично, но сын мой жив, он со мной, а сейчас я услышу новости. Бежим в палатку Терина. Традиция у нас уже такая — собираться именно там. По ходу в голову мою (не иначе как на фоне резко повысившегося настроения) закрадываются мысли о том, что Дуська — бедная. Вот так захочешь от мужа любви и ласки, и на тебе, совещание. Впрочем, княгиня как-нибудь уж выкрутится. Не зря ее муж — Глава Совета. Окружат себя невидимостью и неслышимостью. Мы совещаемся, а они в сторонке… Нет уж. Хватит. Хватит мне и того, что я сына их постоянно застаю в непотребной позе неведомо с кем. Пусть уж лучше интимная жизнь моих друзей протекает без моего участия. И без моего наблюдения тоже.

Влетаю в палатку. Ага, Терин с Дуськой уже там. Сидят, обнявшись. Кыш, мысли левые, кыш! Сынок их ненормальный, кстати, тоже здесь же. Также тут присутствуют поглядывающий на меня искоса Иксион, Кардагол, сжимающий нервно трясущиеся руки, и Андизар — помятый и недовольный. Ну, а Шеоннель входит за мной.

— Рассказывай! — возбужденно восклицаю я, — что там было? Где Кир?

— Где Кирдык — я не знаю, — спокойно проговаривает Шеоннель, — прости, Кардагол, во дворце Рахноэля его точно нет.