Бей в кость

— Юричек, — проворковала Майка, лизнув Тарана в ухо. — Мне хочется, чтоб ты не сразу начал, ладно? Засунь — и полежи спокойно. Минутку или две, не больше.

— Как скажешь, — сказал Юрка. Ладошка убралась с дороги, и Таранов головастик плавно вкатился в нежную норку. В это время за стеной вырубили музыку.

— Лежи тихо, — прошуршала Майка, — и слушай…

Послышались мягкие и быстрые шаги двух пар босых ног по ковру, а затем скрипнул диван. — Это Надька легла, — прокомментировала блондинка. — А вот Витенька на нее улегся… Сейчас он ей засадит!

К Тарану на некоторое время вернулось то стыдное и похабное, но вместе с тем противоестественно-приятное чувство, которое он испытал прошлым летом, когда подсматривал из шкафа, как Зыня трахал Надьку. Сейчас стыда и ревности было меньше, а вот некой волнующей приятности — больше. Может быть, потому, что на сей раз он ничего не видел, а только слышал.

Впрочем, получилась некая заминка, судя по шорохам, Надька заставила Полянина надевать презерватив. Юрка, между делом, подумал, что и ему не худо бы средства защиты использовать, но тут, наконец, послышался резкий скрип дивана, и Надькин сладкий стон:

— О-о-о, Витенька…

В ответ Полянин довольно громко прорычал:

— Я с седьмого класса этого ждал… И сразу после этого:

«Скрип-скрип-скрип-скрип!» — пошла работа.

— Е…! Он ее е…! — с каким-то придурочным восторгом простонала Майка, прижимаясь к Тарану, а затем бесстыдно-жарко прошептала:

— А ты — меня!

Наперегонки с ними!

Таран, конечно, был по природе спортсменом, и не только родной бокс уважал, но и другие виды, в частности, гонки тоже. Однако превращать такое интимное и вдумчивое занятие, как секс, в «Формулу-1» или ралли Париж-Дакар, он не собирался. Полянин — это понятно. Если он с седьмого класса мечтал трахнуть Веретенникову, то теперь шибко торопится реализовать мечту детства. Возможно, потому, что опасается, будто в Юрке Отелло проснется и он пришибет старого приятеля на почве ревности. А Тарану спешить некуда, вряд ли Надька спохватится и после собственной измены придет со сковородкой его убивать. Тем более что она этот Витьков темп явно не одобрила и пробормотала тихонько (но Таран с Майкой услышали):

— Витя, не спеши, миленький… Куда ты, как на пожар-то?

Но Полянин, конечно, ни фига не унимался — не иначе рекорд решил поставить в скоростном спуске. Диван так и скрипел вовсю, без остановки.

А Юрка в это время мощно, но плавно катался по незнакомому, но вполне приятному месту, заставляя партнершу сладко вздыхать и охать. Майка вовсе не протестовала против того, что он ее идеей — гонки устроить — не воспользовался.

Тем более что Таран очень ловко сочетал все эти натягушечки-оттягушечки со знаками внимания ко всяким Майкиным приятным местам. Сосочки ей лизал и целовал, сисечки с боку на бок перекатывал, попочку поглаживал. И только потом, когда Майка начала беспокойно посапывать, врубил полные обороты.

Девка аж вцепилась ему в спину, задрав ноги, скрестила их У Тарана на ляжках и только зубами скрипела, пока Юрка ее Дрючил. А кончила аж со взревом, которого Таран, помнится, Даже у Милки не слыхал.

Майка кончила и отпала — почти как Лизка после своего бесконтактного на речке. Лежала раскинувшись, с полным безучастием ко всему происходящему. Но Таран-то свое личное дело не завершил. Наверно, он мог бы еще минуту попыхтеть, попытаться Майку еще разок раскочегарить. Однако в это время из соседней комнаты послышалось недовольное ворчание Надьки:

— Все, хватит, Витек! Порвется еще…

Из этих слов Тарану стало ясно, что Полянин свой скоростной спуск осуществил, а Надька, судя по всему, восторга не испытала. Вот он и тычет из последних сил, пытаясь довести ее до кондиции, а Тараниху беспокоит только одно: чтоб средства защиты не порвались и начинка внутрь не попала.

Полянин что-то обиженно забормотал, но Надька уже совсем сердито буркнула:

— Ну отвяжись ты, а? Поссориться хочешь?! Сейчас Юрку позову!

Последняя фраза давала Тарану некое моральное право вмешаться. В конце концов, его законная жена проявляла недовольство.

Юрка слез с кровати и как был, в голом виде и с прибором, не потерявшим устойчивости, выглянул в большую комнату. Надька, не очень усердно, впрочем, пыталась отпихнуть виновато бормочущего Полянина, а тот, в общем и целом, тоже насилия не применял.

— Так, — грозно сказал Таран. — Кто Юру звал, какие проблемы?

— Еще один дурак! — проворчала Надька, а Полянин сразу отодвинулся со своим «полшестым» в резиновой упаковке.

— Я помочь пришел, — самым хохмическим тоном произнес Юрка. — Не хочу, чтоб ты была злюкой до самого утра. Витек, иди помойся и малость подзадержись на кухне…

Полянин был малый понятливый и удалился, а Надька заворчала свирепо:

— Думаешь, я тебя пущу? Сразу после Майки?

— Пустишь, — уверенно сказал Таран. — Сама же все это придумала!

— Ну хоть резинку надень! — Надька выудила из-под подушки целую обойму.