Бей врага в его логове! Русский десант в Америку

– Это у нашего героического десанта такой девиз, никто, мол, кроме них. А мы не ВДВ и затычку к каждой бочке из себя не изображаем. У нас девиз другой, ты его, по-моему, ещё в Сербии слышала. Лучше объясни толком, в чём дело?

– В том самом. Напряги извилины и вспомни нашу крайнюю встречу у побережья Каспия и наш разговор потом.

– В смысле – про живые мины и прочие поганые сюрпризы? И что с того?

– Похоже, мы их наконец смогли выманить.

– Кого это «их»?

– Ты хоть передо мной-то дурачком не прикидывайся. Американцев, понятное дело, с их «универсальными солдатами».

– Ну-у, и на что же это они, интересно, клюнули?

– Даже не спрашивай, чего это стоило нашим спецслужбам.

– А я и не спрашиваю. Небось пару железнодорожных вагонов с консервами посулили, но не факт, что отдали. Нынешние мальчиши-плохиши – они такие, за одну банку варенья и корзину печенья не продадутся. Вот только все плохиши обычно напрочь забывают, что сильно много консервов на себе не унесёшь и вообще не факт, что тебя при такой передаче продовольствия отпустят живым, даже если ты придёшь за обещанным не один, а с вооружёнными друзьями-подельниками…

– Не в консервах дело. Важно другое – кубинцы с нашей помощью раскрыли очередную американскую агентурную сеть на своём острове, кое-кого сумели перевербовать и через них слили информацию о том, что на побережье между Гаваной и Матансасом русские ставят станцию радиоэлектронной разведки нового поколения.

– А с чего ты решила, что это именно они?

– Хотя бы потому, что у них такие же кодовые позывные, как у тех, с кем вы подрались в Анголе.

– Не фига себе «подрались»! У меня до сих пор, как вспомню, поджилки трясутся и приходит осознание того, что наша жизнь подобна лестнице в курятнике – короткая и вся в говне… Нет, коды – это, конечно, хорошо, но это ещё не всё. Вдруг твои шпиёны чего-то недодумали или недоразведали? Вот вылезет из моря какая-нибудь боевая многоножка, из тех, что вдруг перестали тебя интересовать, и выйдут тогда нам всем одни сплошные ящики с крышкой, без разницы – фанерные или цинковые…

– Ответственные лица с самого верха уверили меня в том, что это именно они.

– А чего тогда именно мы-то? Я понимаю, что сейчас любая армия в мире – ржавая и старая машина без обратного хода, но что, барбудо их сами повязать не могут? Про кое-какие уязвимые места противника их вполне можно просветить, пусть сами и дрючатся…

– Не пойдёт. Нам нельзя никого лишнего в это вовлекать. А тут всё очень удачно совпало, и мы как раз успеем. Экипаж уже передал, что из-за технических неполадок мы сядем на Кубе, а максимум через сутки или двое, якобы после их устранения, стартуем по назначению.

– А канадцы поверят?

– А куда они денутся? Большая часть наших людей и оборудования всё равно там, у них. Бактериологи уже разворачиваются…

– Ну ладно, коли так, а твоя Дегтярёва, кстати говоря, в курсе?

Однорукая (точнее сказать, левая рука у неё была, а вот кисти этой самой руки не было) майорша летела вместе с нами, этим же бортом. Только они с Мадам Подпол сидели отдельно от нас, в отсеке за кабиной пилотов, где было несколько пассажирских сидений. Бизнес-класс, мля…

– Естественно…

Называется, страшноватые сны начинают сбываться. Видно, совсем недаром мне когда-то (не так уж давно, кстати) снился Карибский кризис. Практически сон в руку…

– Какие ещё будут пожелания у благородной донны? – спросил я. – Травку, понюшку, девочку?

– Да иди ты, майор. Сообщи личному составу. Это пока всё. Я у пилотов. – И неистовая Данка ушла, цепляясь каблуками туфель за гофр и прочие неровности настила грузовой кабины «ила».

– Буди товарищей командиров, – ткнул я локтем в бок Рустика. Тот, как и положено «атаманову адъютанту», дремал рядом со мной и, наверное, слышал всё или почти всё.

– А чего такое? – удивился тот.

– Ты же слышал – рулим в несколько другую сторону. Давай, буди, потом всё объясню…

Через пару минут вокруг меня уже сидел в полном составе наш доблестный «офицерский корпус» – Тупикова, Симонов и Пижамкина. В этот раз я опять брал с собой только добровольцев, но из бригадных офицеров особо никто в Канаду и не рвался (они у нас по большей части люди семейные и целостностью своей башки привыкли дорожить). Разве что вечный старлей Г.В. Старшой проявил поначалу интерес к мероприятию. Но поскольку он с Мадам Подпол и её закидонами раньше не сталкивался, а также человек, по жизни неуправляемый и временами сильно поддающий, командование его кандидатуру отклонило.

– Значит, так, орлы-орденоносцы, – сказал я. – На Кубе кто-нибудь из вас бывал?

– Откуда? – выразила общее удивление Машка Тупикова. – Только Турция да Египет в детстве…

– А я маленькая в Италии, Хорватии и Черногории была, – добавила Светка Пижамкина, чем спровоцировала недовольный Машкин взгляд.

Симонов ничего не сказал – видать, как и я, простой парень с рабочей окраины (как говорили, композитор – урод в семье сталеваров) и по заграницам, когда ещё можно было, больно-то не раскатывал.