Бей врага в его логове! Русский десант в Америку

– Вот то-то и оно, что роботов, – сказал я и, засунув правую руку под комбез и бронежилет, ощупал свои рёбра. Крови не было, но при этом болело довольно сильно. Я явно заработал здоровенный синячище, а вот переломов визуально не чувствовалось. И то ладно. Похоже, пуля (америкосы стреляли явно не бронебойными, как мы) застряла в старом, помнившем ещё две чеченские войнушки бронике. А вот если бы на мне была только «Саламандра», её встроенную защиту из вшитых говнокевларовых (или из какого они там материала?) пластинок пробило бы гарантированно и я бы уже был на том свете (если он, конечно, вообще существует). Ещё один повод обругать конструкторов костюма последними словами. Письменно. Хотя можно примерно догадаться, что конструкторы нам по этому поводу ответят. Дескать, неправильно эксплуатируете образец – ведь, по их мнению, нельзя дорогущий и новейший комплект обмундирования с встроенной противопульной защитой надевать туда, где стреляют. Так что бывают моменты, когда танки грязи всё-таки боятся…

– Видели, сколько мы в них влепили? – спросил я.

– Видели, – сказала Машка мрачно. – И, в натуре, испугались…

– Думаешь, я не испугался? Чуть в штаны не наложил, ей-богу… – сказал я, поднимаясь на ноги.

– Светлана, – спросил я, сверху вниз глядя на Пижамкину и её модерновую снайперскую винтовку, – ты сама сообразила, что их в лоб надо бить, или кто подсказал?

– Сама. В фильмах про зомби им всегда положено или башку срубать, или в голову стрелять, чтобы мозги вышибить…

Вот так старые и глупые фильмы иногда помогают принимать правильное решение на реальной войне. Зря всё-таки я материл Голливуд с его стереотипами…

– Молодец, – сказал я, сделав серьёзное лицо. – Благодарность тебе от командования в моём лице. Считай, дала ты нам ту самую секундочку…

– За которую до самого смертного часа положено водкой поить? – хитро прищурилась Пижамкина.

– Ого! Откуда знаешь?

– А я «А зори здесь тихие…» читала, тарищ майор…

– Ну ты у нас прям отличница, Светлана Батьковна, гляжу на тебя и всё больше удивляюсь…

Машка Тупикова при этих словах посмотрела на Светку как-то непонимающе неодобрительно, а потом вдруг почему-то заулыбалась. Без паузы.

– Ты чего? – поинтересовался я.

– А я кино про это видела, – сказала Машка обрадованно.

– Про что?

– Ну, про то как этот усатый мужик с пятью крутыми гирлами полтора десятка фашиков завалили где-то в тайге. Ну, это, ну, как его – «А зори здесь тихие…».

Надо же, у нашей образцовой боевой машинки вдруг заработала-таки оперативная память. И, как оказалось, кой-чего важное в её красивой, но не очень интеллектуальной голове в прежние времена всё-таки отложилось. Можно сказать, есть повод для гордости…

– Молодца. Возьми конфетку. Раз так, ты не совсем потерянный для общества человек…

Тупикова улыбнулась, очень довольная собой. Светка, закинув свою «волыну» за плечо, посмотрела на Машку как-то укоризненно-жалостливо.

– Так они вообще кто? – спросил меня Рустик, отбрасывая подальше в сторону пустую упаковку от перевязочного пакета. Похоже, этот вопрос сегодня вертелся у всех на языке.

– Кони в пальто… Я такого раньше так же, как и вы, никогда и нигде не видел. Судя по всему, они, конечно, не железные, но боли и повреждений явно не чувствуют и не падают, пока им секир-башка не сделаешь…

– Обдолбавшиеся, что ли? – предположила Машка.

– А чёрт его знает, какими методами им там нынче мозги промывают. Таблетками-уколами или, скажем, гипнозом по методу Распутина – Мессинга – Кашпировского… Во всяком случае, перед нами какая-то очередная и, надо сказать, очень поганая загадка.

В этот момент передо мной нарисовался Симонов с сопровождающим бойцом.

– Американцы оттянулись ближе к берегу, – доложил он. – В нашу сторону не продвигаются, но и близко к себе тоже подойти не дают.

Здесь слух и прочие чувства ко мне окончательно вернулись, и я наконец осознал, что вялая перестрелка вокруг нас всё ещё продолжается.

– Кто в лавке остался? – спросил я Машку.

– В какой лавке? – не поняла та.

– На «бахале» сейчас кто?

– Мамонтов с мальчишками…

Исчерпывающая информация. Какой-то филиал детского сада. Мальчишки, блин, и девчонки, а также их родители.

– Георгиев, – позвал я радиста. – Чего там у нас в эфире? Случайно их подкрепление к нам не летит?

– Да вроде нет, – отозвался тот. – Минут пять назад они отдали своей пехоте приказ ждать. А остальным – «после окончания спасательных работ всем бортам, кто в воздухе – срочная посадка, после посадки полное радиомолчание, рации работают только на приём».

– Ты точно слышал именно это? Ничего не путаешь?

– Да.

– Машенция, слушай меня внимательно. Сейчас быстро берём нашего убитого и раненых, а также вон те два пиндосских трупака со всем их оружием и прочей приблудой, бегом грузимся на наши «бардаки» и оперативно валим отсюда на максимально возможной скорости…

– Зачем? – удивилась Тупикова.

– Ты давай глупых вопросов не задавай. Потом всё объясню…