Бейбарсов Карибского моря (СИ)

Пираты препирались, Бейбарсов флегматично пил вино и разглядывал карты, Склепова цапалась с Шиловым, Гуня предлагал перевешать всех испанцев на нок-рее, чтобы «дело с концом», забыв, что сначала этих испанцев нужно разгромить, чтобы было, кого вешать. Эссиорх, как личность наиболее гуманная и потому при планирующейся резне не особо полезная, был отправлен «вдохновлять команду» и нести им слово божье — за капитанов, Братство и свободу.

— Маракайбо, — тихо произнесла Таня, направляясь к выходу. Досыпать.

Совет офицерского состава проходил по типичному сценарию.

— Читаете мысли? — Некромаг отсалютовал рыжей. — Именно Маракайбо.

— Мы это уже проворачивали.

— А в этот раз провернем уже с другой стороны. Высадимся с берега. Захватим укрепления, охраняющие вход в озеро, откроем выход в море, и с помощью их пушек и уничтожим испанскую эскадру. От нас все время ждут подвоха — поступим как можно более банально.

Как и обещал Некромаг, эскадру они просто потопили, ни каком о захвате кораблей мысли ни у кого даже не возникло. Команде противника позволили героически проследовать за борт — крови всем хватило, кровью они умылись…

За месяцы службы судовым лекарем Таня привыкла к ее виду, но сегодня все равно было слишком… много. Поначалу она реагировала на все спокойно и деловито; потом, в процессе помощи оперирующему Бейбарсову, ее мутило; потом пришло равнодушие — блаженное, прекрасное равнодушие, из которого ее выдернул последний пациент. Внесли его уже полумертвым, и тут выдержка подвела девушку, и она позорно склонилась к ведру с красной от крови водой, выблевав свой без того скудный завтрак.

— Маковый отвар? — спросила она Глеба, отдышавшись.

— Уже не нужно.

Да, она видит…

— Хорошо.

Поскольку «Ведьма» отличалась куда более скромными размерами, нежели «Страж», лазарет было решено устроить на последнем.

— Мне нужно на переговоры, — сообщил Некромаг, поднимаясь на ноги. — Парламентеры вот-вот прибудут.

— Идите. Я… присмотрю за всеми, — выдавила Таня.

Она осторожно покосилась на последнего пациента, и, вздохнув, набросила на него тряпку.

— Красавчик, Скряга, — она выглянула за дверь, — унесите отсюда, к остальным.

Жикин хотел было возразить, что подстилка Бейбарсова — не Бейбарсов, командовать им не может, но, во-первых, портить отношения с капитаном ему не хотелось, во-вторых, она, все же, офицер, пусть и с «Ведьмы». В-третьих…

— Я и один донесу, — возразил Дыр. — Ты узнай пока у старпома, когда да что.

— Этим уже занимаются.

Выкуп доставили ближе к вечеру, а равно и продовольствие и пресную воду. Часть экипажа занималась сортировкой провизии; Петруччо с Багровым и матросами спешно чинили повреждённую грот-мачту — будучи основной военной силой, «Страж» пострадал больше корабля Улиты. Ремонтная возня шла и на «Ведьме», куда Таня и перемахнула.

Ритка начала отмывать больных от лишней крови, помогала ей молчаливая Прасковья — и Таня, сославшись на необходимость принести свои мази, улизнула.

— Я вернусь к больным, — сообщила она Склеповой, направляясь в свою лекарскую. — Ты знаешь, где меня искать.

Та кивнула — девушка была занята организацией похорон. Прозвище предполагает, только гробов этим несчастным в море априори не светило… Обычно данным процессом занимался Эссиорх, но сейчас старшему помощнику просто было не до этого.

На обратном пути Таня остановила подругу и, не взирая на протесты, обработала ее рассеченную губу — а после усадила прямо на снасти и рванула за рубашку, обнажая глубокий рваный порез через все плечо.

— Это прованские кружева, между прочим! — попыталась возмутиться Склепова.

— Тебе все равно эту блузку уже не носить, — заметила Таня, начиная обрабатывать рану, — а шрам останется.

— Она мне нравилась.

— Мне твое целое плечо тоже. Это ты сейчас, все еще в угаре злости, не чувствуешь, а к ночи взвоешь, как всегда, и начнешь причитать про израненную нежную кожу королевы Склепы.

— За кружевами и спрячется, — небрежно отозвалась квартирмейстерша. — Вот однажды завяжем с Гломом с пиратством — заведем домик на берегу моря, родим пятерых или шестерых детей… Тогда и залечим старые раны. Разумеется, если оба выживем. А пока… Ноблесс облидж, Гроттерша.

Ноблесс облидж ноблессом облиджом, но если она и дальше будет так рьяно вести людей на абордаж или штурм, вряд ли данные планы сбудутся, невесело подумала Таня. То, что Гробыню сегодня не пришибли при взятии укреплений, было истинным чудом, многим повезло намного меньше. На штурм пошли самые свихнутые, самые отчаянные — и, ожидаемо…

— Почти тридцать человек, — с какой-то горечью отозвалась Таня, наблюдая, как тела заворачивали в парусину.

— Половина из тех, кто пошел на форты, — сплюнул спрыгнувший на палубу «Ведьмы» Багров.

Эта победа была с привкусом поражения. Готфрид, Ужас, Синий Дядя, Идиотсюдов, Кисляков… Слабоумный гигант Зигя на границе со смертью — Некромаг его вытянет, знала рыжая, но…

Повреждения на обоих кораблях.

— И зачем полез… Дурак! — воскликнула девушка, глядя, как в воду спускают личного слугу Бейбарсова. — Было же сказано, сидеть смирно, так нет… Он совсем мальчишка был.