Бейкер-стрит на Петроградской

Были и другие поляки в нашем фильме — Станислав Микульский (незабвенный капитан Клосс), Яцек Боровский, Ева Шикульска, с которой я был знаком еще со времен, когда она снималась у Ильи Авербаха в «Объяснении в любви»... Вдруг выяснилось, что они с Мартой подруги, а позже выяснилось, что они дружат и с наше авторшей Иоанной Хмелевской.

Варшава все-таки маленький город. Как и Москва!

Как нас мучило это название с «покойником»! Перебирали всякое: «Удивительные приключения эмансипированной дамы», «Сто сорок восемь от семи», «Галопом по Европам»...

Галопом по Европам... Вот уж воистину!

Сергей Жигунов оказался щедрым продюсером.

Написано в сценарии — «Варшава». Всей группой, взяв с собой технику и актеров, едем в Варшаву.

Написано — «Копенгаген». Плывем на пароме «Силезия» через Свинемюнде в Данию, снимаем в Копенгагене Олега Табакова в роли датского инспектора полиции.

Написано — «Париж»... И вот я снова, в который уже раз, в Париже. Плывем по Сене, болтаемся на экскурсионном пароходе, нанятом на целый день моей старшей дочерью Аней — франкоговорящей администраторшей нашего проекта, снимаем двоих польских граждан — Марту

Клубович и Яцека Боровского. Сняв несколько сцен в Париже, едем под руководством моей дочери на Луару, потому что в сценарии написано «Замок Шомон». Мы, конечно, посмотрели на всякий случай еще с десяток луарских замков — Сен-Назар, Блуа, Тур, Шамбор, Фужер, Монрижар... Но снимали, конечно же, в самом Шомоне.

Сцены, начатые в Шомоне, мы потом досняли в Звенигороде под Москвой и в огромной декорации, построенной художником Виктором Петровым на «Мосфильме».

Читаем в сценарии — «Бразилия».

И всей съемочной группой летим в... Грецию!

Натуру, отобранную ранее с Вадимом Ивановичем Юсовым в Афинах, — бандитское логово, сцены с огромной красавицей яхтой в «Атлантическом океане», горные «латиноамериканские» дороги снимал теперь Владимир Ильин. (Профессор ВГИКа В. И. Юсов с началом учебного года должен был вернуться на кафедру, которую он возглавляет.) Володя же Ильин выручал меня однажды на «Собаке Баскервилей».

А вертолетные и прочие трюковые кадры снимал для нас отличный профессионал Михаил Туманишвили.

А какой актерский состав! Кроме упомянутых иностранцев и Олега Табакова снимались Олег Басилашвили, Александр Домогаров, Алексей Булдаков, Владимир Еремин, Александр Пашутин, Владимир Долинский, Евгений Воскресенский, Мамука Кикалейшвили, Вячеслав Гришечкин, Евгений Герчаков...

Даже Алла Сурикова, которая дулась на меня за то, что я якобы перехватил у нее «Покойника», о котором она мечтала «всю жизнь», сказала: «Деньги потрачены не зря. Это видно... Класс!»

17 апреля 1998 года в столичном «Президент-отеле», в котором мы, кстати, тоже снимали, состоялась презентация нашего фильма. Была и довольная увиденным автор Иоанна Хмелевска, была и Марта Клубович, было и угощение...

Продемонстрировав нешуточный продюсерский, производственный размах, Сергей Жигунов оказался никудышным дистрибьютором, прокатчиком. Не были выпущены ни кассеты, ни диски. Сам сериал промелькнул на ТВЦ и исчез. Ходили слухи, что его купила Польша. Но у кого купила? Кто на сегодняшний день обладает правами на эту нашу дорогостоящую работу — неизвестно.

«Что же все-таки сказал покойник?»

Главный режиссер ленинградского телевидения Иван Федорович Ермаков пятьдесят лет назад громко восклицал: «Телевидение все сожрет!»

Да, это так — телевидение жрет человеческое время!

Сегодня я сосчитал, сколько сериалов показывается в течение одного дня по основным телевизионным каналам Москвы. Цифра ошеломляет — СЕМЬДЕСЯТ!

«Держите руку на пульте!» — этот радиослоган точно отражает ситуацию.

Бедный зритель! О каком духовном очищении, о каких переживаниях, страстях, слезах и радостях может идти речь в мелькании отрывков, обрывков, однообразной назойливой рекламы, одних и тех же лиц, в этом потоке, похожем на горный сель.

Круг завершается.

Мутный поток несет как щепку и мой «утлый челн». Но к телевизионному берегу не хочется приставать. Нет сил привлечь внимание зрителя, тем более молодого, к своим мыслям, к художественным идеям, заставить их не смотреть остальные 69 сериалов, а сосредоточиться на моей работе.

Удел художественного кино — умирать на телеканалах по ночам. Его смотрят лишь страдающие бессонницей пенсионеры, пьяные гуляки да отвязные киноманы.

Жалко детей, жалко моих учеников, у которых впереди или денежные соблазны, или долгий простой в ожидании удачи.

Вспоминаю давний разговор в Доме ветеранов кино в Матвеевском с Сергеем Александровичем Ермолинским, маститым сценаристом, другом и биографом Михаила Булгакова.

Ему в ту пору было 82 года.

Ермолинскому нравилась наша картина «Личная жизнь Кузяева Валентина», которую он смотрел в Ялте «при всеобщем удовольствии», нравилась «Пиковая», но он сказал: «От кино меня тошнит! Этим делом можно заниматься лишь до пятидесяти лет... Эйзенштейна в двадцать семь лет мы называли стариком».

* * *

Странная получилась книжка!