Бейкер-стрит на Петроградской

Таким образом, Витя Ильичев снимался одновременно в двух наших фильмах. И это было счастливое стечение обстоятельств, которое привело Илью и меня в итоге к общей дипломной работе. Наши курсовые работы были благосклонно восприняты Козинцевым.

И тут на «Ленфильме» случилась беда. Новый фильм Геннадия Полоки «Интервенция» «положили на полку». На студии встала проблема выполнения годового плана. А был уже октябрь, и запускать новую полнометражную картину было нереально.

Фортуна совершила свой очередной непредсказуемый поворот — я увидел документальный телефильм двух молодых вгиковских выпускников — Омара Гвасалия и Александра Стефановича. Фильм был сделан новым для того времени способом — он состоял из уличных опросов и интервью на ходу.

Я поделился посетившей меня идеей с Наташей — объединить две уже готовые новеллы единым сюжетом. Наш Кузя получает на улице приглашение участвовать в телевизионном шоу, готовится к выступлению, заводит дневник, но все заканчивается тем, что ему удается лишь подмигнуть на крупном плане в телекамеру, как он и обещал своим дворовым приятелям.

Материал был мне знаком — телестудия. Характеры героев известны. Рязанцева написала этот связующий сюжет быстро. Мы с оператором Борисом Тимковским тоже сняли быстро, и уже в декабре «Ленфильм» сдавал в Москве «плановую» единицу, полнометражный фильм «Личная жизнь Кузяева Валентина».

Мои старые приятели поэт Ким Рыжов и композитор Саша Колкер написали песню «Хочешь миллион?», а Сашина жена Маша Пахоменко спела ее. В песне были такие дурацкие строчки:

Остановись, юный друг, и дай ответ.
Со вниманием послушаем всегда.
Ищешь ли покой? Нет.
Любишь ли стихи? Да.
И пусть пока еще ты неизвестен,
Но мы не зря к тебе прислали репортёра.
Каждый человек нам интересен,
Каждый человек нам дорог…

Песня была и написана, и исполнена в пародийном ключе, и каково же было мое изумление, когда спустя некоторое время услышал ее в серьезном и патетическом исполнении Иосифа Кобзона на концерте для участников Всесоюзного съезда комсомола:

— Хочешь на Луну?

— Да-а-а! — отвечал зал дружно.

— Хочешь миллион? — спрашивал Кобзон.

— Не-е-ет!!! — гремел зал.

Этот фильм вышел в свет, конечно, случайно. Студия, а заодно и Госкино просто выполняли годовой производственный план.

После «оттепели» уже наступили очередные «заморозки». Мы с нашей скромненькой подростковой картиной, рассказывающей про дворового доброго парня, столкнувшегося с фальшью тогдашнего телевидения, прокатились по всей стране задолго до похожих «Трех дней Виктора Чернышева».

Гром, однако, грянул.

В октябрьском номере журнала «Огонёк», который редактировал в те годы А. Софронов, появилась «коллективка» читателей-зрителей под названием «Бедный Кузя», где мы с Наташей объявлялись идеологическими диверсантами.

«Инженер А. Антонов», «электротехник А. Маркович» и «педагог Т. Комягина» дружно клеймили нас фирменным «огоньковским» слогом, в котором чувствовалась рука известного всей стране мракобеса Н. Толченовой: «По какому же праву фильм так злобно клевещет на наше общество, на наших товарищей, на наших матерей и отцов?.. Почему так усердно старается посрамить и опозорить нас?.. Он может только отравить лучшие романтические годы тех подростков, кому продолжать великие завоевания отцов и старших братьев…»

После такого разгрома заметил картину и Учитель. Он даже показывал несколько раз иностранным гостям работу своих учеников.

И вгиковские студенты, насколько мне известно, еще много лет смотрели «Кузяева», пока не настали совсем студеные застойные времена.

В ОЖИДАНИИ ЗАВТРА

Неосуществлённое: между Али-Бабой и Мамаевым побоищем. — «Завтра, третьего апреля». — Правда, только правда и ничего, кроме проблем. — Мы с Валуцким на подоконнике в Каретном ряду. — Поучительные сведения о работе взрослого режиссёра с детьми-актёрами.

Прошло полгода после окончания работы над «Кузей».

Каждый день я являлся на «Ленфильм»… Каждый день содержал в себе какую-то конкретную цель и, казалось, прожит не зря. И все-таки время шло. «Кузя» был «вчера», а «завтра» все не наступало.

Полгода я работал с несколькими сценариями, и работа эта научила меня терпению.

Для себя я сделал несколько открытий. Во-первых, слова Учителя, что каждый фильм это поступок, справедливы, но при этом каждый фильм, как бабочка-однодневка, порхает в прокате недолго и, подобно эстрадному шлягеру, исчезает. Во-вторых, не надо планировать свою жизнь наперед. И надо быть фаталистом. Завтра непременно придет!

Список проектов, которыми я занимался в период вынужденного простоя: