Being No One - The Self-Model Theory of Subjectivity

Что больше всего поражает в агнозии, так это избирательность отдельных случаев. Эта избирательность сразу же приводит к выводу, что должен существовать отдельный микрофункциональный модуль, лежащий в основе данного вида феноменального содержания. Теперь мы можем вспомнить наше телеофункционалистское предположение и спросить, почему этот вид сознательного содержания - личная идентичность, передаваемая через визуально воспринимаемые лица, - очевидно, был настолько важен для таких существ, как мы, что развился отдельный функциональный модуль для вычисления такого рода информации, модуль, который мы сегодня можем выборочно потерять. Очевидно, что информация, доступная при осознанном восприятии лиц, должна была играть важную роль в социальном познании. Возможно, распознавание лиц заняло место обоняния по мере того, как экологическая ниша человека становилась все более сложной (Adolphs 1999). В частности, распознавание лиц позволяет гораздо лучше понять текущее эмоциональное и мотивационное состояние сородича, чем простое вычленение свойств, необходимых для взаимодействия с другим организмом или человеком, путем изучения его запаха. Представители собственного вида визуально очень похожи, но их потенциальное социальное поведение сильно различается. Поэтому особый механизм считывания текущего психического состояния и персональной идентичности из текущего визуального восприятия лица сородича приобрел бы особую важность, как только социальная реальность, окружающая систему, стала бы все более сложной. Прозопагнозия, в тяжелых случаях нарушенного зеркального самоосознания, также разрушает общие феноменологические интуиции о непосредственности самосознания: Как и в исследованиях зеркального самоосознания у приматов, теперь мы обнаруживаем, что эта феноменальная особенность отнюдь не является необходимой чертой любого зрячего, самосознающего существа, и что она имеет историческое измерение. Мы приобрели этот вид феноменального содержания по совершенно случайным причинам в истории нашего вида, и, будучи индивидуумами, мы можем потерять его по совершенно случайным причинам, связанным с простыми фактами, касающимися нашего внутреннего физического строения. Во многих случаях мы теряем даже не само репрезентативное содержание, а лишь доступность внимания.