Being No One - The Self-Model Theory of Subjectivity

Есть и второй способ, в котором различие между состояниями "я" и состояниями мира является исчерпывающим, но не исключительным. Это дается тем, что я ранее назвал мерологическим отношением между различными формами репрезентативного содержания. Интересно, что если мы зададимся вопросом, все ли содержания феноменальной самости одновременно переживаются как находящиеся в мире, мы столкнемся с сильно расходящимися философскими интуициями. Существует почтенная философская традиция, утверждающая, что определенная часть нас самих, та, которая обладает только временными, но не пространственными характеристиками ("мыслящее Я"), точно не встроена в мир. Самосознательное мышление, можно думать, является именно той частью феноменального "я", которая не встроена в модель мира. В разделе 6.3 я объясняю, почему эта классическая картезианская интуиция неизбежно должна появиться у существ, обладающих репрезентативной архитектурой, как мы.

В заключение можно сказать, что если мы хотим смоделировать центрированную версию ограничения 3 в рамках определенного класса репрезентативных систем, например, в рамках воплощенной, расположенной и коннекционистской модели, то три основные цели, которые должны быть достигнуты, будут заключаться в (1) моделировании активации когерентной Я-модели, обладающей инвариантным ядром внутренне сгенерированного ввода и элементом, соответствующим психологическому понятию автобиографической памяти; (2) разделении пространства состояний, отображающем дихотомию "я-мир"; и (3) реализации отношения "часть-целое" между "я-моделью" и общим репрезентативным состоянием.

 

Порождение себя в мире как информационно-вычислительная стратегия

И здесь снова применимы многие замечания, сделанные в разделе 3.2.3. Создание единой и целостной Я-модели - это стратегия уменьшения двусмысленности. Количество информации, которая глобально доступна для интроспективного внимания, самонаправленного познания и действия, минимизируется, и тем самым снижается вычислительная нагрузка на все механизмы, работающие с ПСМ. Следовательно, если существуют механизмы для отбора уже активных репрезентаций и их встраивания в сознательную Я-модель, избирательность и гибкость, с которой система может реагировать на новый тип информации, связанной с собой, повышается. Если, например, организм внезапно получает травму и автоматически генерирует быструю и преимущественно жесткую реакцию на нее - например, быстрое защитное движение конечности или направление внимания низкого уровня на травмированную часть тела, - то может не быть необходимости в том, чтобы функционально релевантная информация, уже активная в системе, также была компонентом ее сознательной Я-модели. Однако конечный результат бессознательно инициированной двигательной реакции или переключения внимания вполне может быть осознанным. Если эта информация о новом состоянии системы должна быть одновременно и постоянно доступна множеству механизмов, то стратегическим преимуществом будет сделать ее содержанием сознательного "я".

Важно отметить, что введение границ "я-мира", хотя и не приводит к их автоматической реализации, является необходимым условием для большого числа вычислительных функций более высокого порядка. Формы самопрезентации высшего порядка, в свою очередь являющиеся предпосылкой для социального познания, теперь становятся возможными. Впервые может быть обработана вся информация, связанная с взаимодействием системы и мира, включая отношения с другими агентами. Как отмечалось ранее, внутренняя симуляция возможных "я" теперь имеет твердую референтную основу, поскольку центральная часть общей внутренней саморепрезентации - а именно, прозрачный раздел PSM - безвозвратно определена как часть реального мира.

Феноменальное самомоделирование как функциональное свойство