Бэкап Междумирье

Как дальше жить? Может, это дурацкое ранение было дано мне, чтобы чуток передохнуть и подумать. Ведь практически три месяца жил чужой, навязанной мне обстоятельствами жизнью. Получается – если ты беспокоишься о судьбе всего человечества, то ты враг. Если только о своей горячо любимой Родине – соучастник большого Зла, втягивающего этот слой во Вселенную Тьмы. Куда ни кинь – везде клин! Черт, как со всем этим разобраться? Голова аж разболелась, пойду, что ли, прилягу. Раз у меня постельный режим.

- Петрович, проставляться будешь?

Лежащий на койке рядом с окном Леха Уемлянинов улыбался во все свои тридцать три фарфоровых зуба. Осколок снес ему половину челюсти, спасибо врачам, хоть на человека стал похож. Парень он молодой, но хваткий. Все при нем – Медаль за Отвагу и как у меня Солдатской Славы Третьей Степени. На этой войне власти наград не жалеют, как и на денежные выплаты.

- Профессор сказал, чтобы я режим соблюдал, - пытаюсь отнекаться от неминуемого.

- Да к черту их режим! – повернулся к нам сержант Кривоногов. Ноги у него не по фамилии были длинные и стройные, только сейчас одна в гипсе. Неудачный учебный прыжок с парашютом. Он из резервистов, прибыл к нам с Хабаровска. Китай в этом слое Союзу потихоньку помогает, поставляет тепловозы, составы, продовольствие. Оружия пока и своего хватает.

- Парни, вот на следующей неделе в город выпустят, тогда и проставлюсь.

- Ловим на слове, - Кривоногов подхватил костыль и поковылял в коридор. Нас в палате пока трое, двоих недавно выписали, а новых не привезли. В этом госпитале не принято «уплотнять» лишний раз раненых. Говорят, что самый «горячий» период здесь был в начале осени, когда наши на Южном фронте в наступление пошли.

- Чего смурной такой?

Леха у нас человек неуёмный, в покое не оставит пока во всем не разберется. Так он же старшина, самый старший в палате. Шесть лет уже служит, а меня уважает, как ветерана той войны и к тому же разведчика. В курсе Уемлянинов моих героических похождений. Я-то сам не спрашивал, откуда и чего он. Надо будет – сам расскажет. Излишнее любопытство в этом слое и в это время не поощряется. Но зато и кому не положено, ко мне сами с вопросами не лезут. Везде надо искать свои плюсы.

- Да башка болит.

- К погоде, видать.

- Нет, здесь что-то иное.

Внезапно застываю на месте, кружка с кипятком жжет пальцы, заставляя «отмереть» обратно в реальную действительность.

- Петрович, в чем дело? Тебе плохо?

- Беда, Лёха, беда.

Светло-карие внимательные глаза старшины оказываются напротив моих, застыв немым вопросом, а мне же пока и сказать нечего. Томливо чего-то и страшно, пока не знаю отчего.

- Дело в чем спрашиваю?!

Резкий окрик профессионального служаки сразу ставит все на свои места. Почти четыре месяца настоящей армейской жизни сделали дело. Орднунг наше всё! Кто сказал, что в Красной армии азиатский бардак? Мы и немцев-то в той войне победили только потому, что в нашей армии порядка и дисциплины в итоге оказалось больше, чем у них. И с чего это я заскулил и начал себя жалеть? Их-то всех в этом проклятом времени кто пожалеет? Размяк, ей-богу, как кисейная барышня! Беру себя в руки и начинаю размышлять. Старшина ждет, он уже видит, что я работаю. Для разведчика самое главное – умение терпеливо ждать.

- Лёха, знаешь, кто в нашем госпитале может все очень быстро и без лишних ушей разрулить? По инстанциям ходить некогда! Чую что-то нехорошее.

Уемлянинов несколько секунд смотрит мне в глаза, затем кивает.

- Найду. Что ищем?

Задумываюсь. Так, бомбить нас не будут. Не атакуют здесь заведомо гражданские объекты. Да и плохо я предчувствую налеты авиации, слишком они уж быстротечны. Только и успеешь крикнуть - «Воздух!». Здесь же у нас нечто иное. Диверсия? Диверсия! Начинаю соображать дальше. Мы же не только с амерами на этой войне воюем. Румыны, хорваты, мадьяры, турки. Вот последние как раз успели отметиться поистине азиатскими зверствами и связями с националистическим подпольем Кавказа. Не забыли тут еще вольницу Гражданской войны и местечковый сепаратизм времен Отечественной. Правда, в отличие от нашего слоя переселений целых народ не случилось. Просто убрали все национальные автономии, укрупнив Краснодарский и Ставропольский края.

- Ты тогда дуй к нужному человеку, а я тут, покамест пройдусь. Минут черед двадцать пересекаемся в холле на первом этаже. Посторонним ни полслова, нам только паники не хватало. Сам к тебе подойду.

Несмотря на более высокое воинское звание Лёха молча кивает и бесшумно исчезает из палаты. Точно разведчик с армейской! Ну нам и лучше.