Бэкап

– Мы также пытались составить для вас обзор систем вооружения комплекса, – продолжил Гранжан, – но, как мне доложили, базы данных, где хранилась подобная информация, оказались стерты. Мы, несомненно, выясним виновника и сделаем выводы, но вам, наверно, от этого не легче.

– Я и не надеялся, что эти данные у вас будут, – ответил я. – Можете не искать виновника – на месте Питера я поступил бы точно также. Но все равно спасибо за старание – это добавляет доверия в наши отношения. А что насчет денег?

– Средства будут перечислены на ваши счета в течение пяти дней с момента прекращения протокола «Фукусима», – поколебавшись, ответил швейцарец.

– Хорошо. Надеюсь, вы не будете против фиксации обязательства в МРБО[65]?

– Стоит ли придавать этому столь публичный статус? – поморщился Гранжан. – Может быть, удовлетворитесь записью разговора?

– Ах, Рене – надеюсь, вы позволите так себя называть? Вы же прекрасно знаете, что оспорить такого рода запись в суде – непыльная работа для любого студента юридического факультета. Мне совсем не хочется посвятить большую часть моего двадцатилетнего существования в цифровом виде судебным разбирательствам о подлинности записи.

– Ну, хорошо, – сдался Гранжан. Он наклонился вперед, за пределы изображения, а когда выпрямился, на его груди горели восемь красных точек. Он поднял правую руку перед собой, так, что пять точек уперлись в верхние фаланги пальцев, а еще три сформировали треугольник в центре ладони.

– Я, Рене Гранжан, – заговорил он, – председатель совета директоров корпорации «Церебрум», действующий от имени и в интересах корпорации, настоящим обязуюсь выплатить Питеру Рыкофу, идентификационная карта Foxtrot, Bravo, Romeo 2678946759304, четыре миллиарда амеро в течение пяти суток с момента отключения на территории медицинского центра корпорации, расположенного в городе Токио, Японское государство, протокола «Фукусима» и обеспечения сотрудникам корпорации свободного выхода и доступа на территорию центра.

Он помолчал, ожидая, не будет ли у меня поправок или возражений, и, не дождавшись, сказал:

– Фиксацию подтверждаю.

Точки мигнули и пропали. Теперь запись обязательства Гранжана, сопровождаемая цифровым отпечатком ладони, автоматически будет направлена в архивы МРБО, штаб-квартира которого располагалась в Лондоне, и в случае любых конфликтов может быть извлечена для обозрения Высоким судом справедливости Англии и Уэльса, рассматривавшего такого рода споры.

– Итак, с этим решено, – сказал я. – Что с кодами доступа?

– Сейчас я переправлю вам пароли к интелкому, управляющему доступом к некоторым высокомобильным оружейным комплексам, – ответил Гранжан. – Никаких баллистических ракет, никаких смартбомб, ничего тяжелого: исключительно средства точечного удара. Надеюсь, этого вам хватит.

– Я тоже на это надеюсь, – согласился я. – Что ж, Рене, уверен, мы с вами заключили сделку, выгодную обеим сторонам. Следите сегодня за новостями из Токио. Всего доброго. – Я отключился, не дожидаясь, пока простится Гранжан. Судя по его лицу, он не был уверен, что заключенная сделка так уж для выгодна для него.

36

– Пап, пап, ну где же он?

– Смотри чуть выше и левее.

– Не вижу.

– Смотри внимательней, сын. Вот, где сейчас погасли звезды.

– Ой, вижу! Он такой большой! А почему он весь черный?

– Это от того, что он весь покрыт особым материалом, который поглощает солнечный свет и перерабатывает его в энергию. Вы ведь уже проходили в школе, что такое солнечные батареи?

– Да, Тасако-сэнсэй нам рассказывал. Когда я вырасту, хочу летать на таком.

– Ох, сын. На этом ты не летать не сможешь. Он совсем без экипажа и управляют им с земли, из специального центра управления.

– Тогда я хочу быть управителем этого центра!

– Если будешь хорошо учиться, то обязательно будешь. Так, а теперь покажи, где у нас расположена Бетельгейзе. Помнишь, я показывал тебе в прошлый раз…

Отец с сыном склонились над телескопом, а черное пятно продолжило неторопливый путь по небесной траектории.

Четыре дирижабля серии «Мэйдзи» были заложены на стапелях верфей «Мицуи дзосэн» двадцать лет назад, как часть программы по модернизации Воздушных сил самообороны, и пять лет спустя совершили первый полет. Падкие на сенсации журналисты сразу же окрестили их одним из символов современной Японии. И вправду было от чего. Никто до той поры не вкладывал в создание дирижабля такого количества средств и достижений современного прогресса.

При длине оболочки около трехсот метров и высоте больше шестидесяти, их объем составлял полмиллиона кубических метров. Баллонеты, покрытые графеновой пленкой, надежно удерживающей смесь гелия и водорода от утечки, могли возносить на высоту в сорок километров больше трехсот тонн груза.