Бех [СИ]

Секунду ничего не происходило, а затем в голове произошел взрыв, и бесконечное кино, со страшной скоростью, стало крутится в моей голове, и это казалось каким-то нескончаемым. Треск, крики, лязг металла, музыка, молитвы, все смешалось в одну какофонию. Через несколько секунд все прекратилось. Остался лишь нескончаемый гул непонятных звуков. Сквозь эти звуки, скрежет и вопли басовито прорвалось:

— ХРАНИТЕЛЬ?!

И как эхо, разными голосами:

— Хранитель?! Хранитель?! Свобода?!

— Хранитель?! Свобода?! Свобода! Свобода!

И тут началось страшное, кресло стало трясти, гул нарастал, даже кожаные накладки не сдерживали всей мощи звуков, и скрежета. В голову пыталось влезть сразу стадо иперий Тарк! Я потянулся к рычагу, но мне не дали. Я потянулся из всех сил, но на меня навалились еще больше. И я мысленно моргнул!

Сразу все стихло. Слава Богу, все прекратилось! Я наблюдал из куба, как немыслимое количество цветных сущностей, со скоростью метеоров, огромным клубком атаковали уже пустое каменное кресло.

Что это было? Что я сделал не так? Информационные сущности, понемногу стали затихать, и успокаиваться. Я открыл грань куба за дверь библиотеки, где судорожно, но безрезультатно птица-секретарь пытался открыть дверь. Я не стал, долго за этим наблюдать, вышел к друзьям. Все до этого, напряженные и растерянные, гулко выдохнули.

— Тарлин, ты нас встревожил.

— Илья, да почему все время с тобой что-нибудь да происходит?! Что там с тобой теперь приключилось?

— Мой отец еще в детстве, мне говорил, а ему говорил так дед — Где раскиндяй, там и несчастье!

Я кратко пересказал, Слане и Тору, что случилось. Тор почесал затылок, произнес:

— Моя промашка, но и хранителей у нас еще не было. Откуда знать, что инфоны так напрягутся, получив в качестве носителя тебя, Хранителя.

— Так, это что, теперь такой инфон сидит в моей голове?

— Нет, за пределами библиотеки инфоны растворяются в пространстве, как мысли, или фантазии, или описание. Библиотека — это магические ясли инфонов. В библиотеке, в каждое гнездо вкладывается инфокристал. В гнезде из кристалла рождается инфон, который в твоей памяти оставляет копию запрашиваемой информации.

Ты получил хоть что-то запрашиваемое?

— Я многое узнал о империи Тарк. И все!

Надеюсь, со Сланой такого не произойдет.

— Да я туда просто не пойду. Я тут за дверью столько страхов натерпелась, когда вся библиотека стала ходуном ходить.

— Э нет, старушка, ты — ученица мудрости, а не трусости, испытания всем! У тебя есть кубик, мудрой тебе быть!

— Вот, злорадная ты сволочь! Да это ты моргнул и все, а мне, то руку оторвет, то стрела в груди! А сто ударов сердца, это почти минута мучений!

Конечно, я пойду, но не сейчас, и не сегодня. Тут стресс надо чем-то заесть!

— Любезный Тор! Не осталось ли у вас немного оладушек с этими вкусными ягодками?

Тор хохотал, наблюдая нашу перепалку.

— Конечно, милая Слана, я сейчас же приготовлю вам еще оладушек. А Тарлин, или как тебя звала Слана этим странным именем, кажется Илья? Не мог бы ты пригласить, Эуи к нам на оладушки?

— Нет проблем, я научился быстро восполнять энергию магии, с помощью нашей прекрасной бабушки Сланы. Нет, прости, этой юной красотки, императрицы Ирийской! Второй такой, испепеляющий взгляд я не вынесу!

— Балабол ты Тарлинский, раскиндяй дедовский! Иди уже!

— Так ведь Эуи теперь с невестой и сыном?

— Сын пока подождет своей очереди, а невеста пускай будет, у него их правда несколько сотен, — пробасил Тор.

Я аккуратно открыл портал, не хочется оказаться в роли подглядывающего за интимной жизнью молодых влюбленных.

Наш плейбой, по пояс голый качок, с инструментами на поясе (напоминает этакий интимный ремонт на дому), лазает по каменному цветку, что-то колотит молотком, иногда взмахивая огромными крыльями для удержания равновесия. Зимы видно не было, а Тэуил распластался огромной тушей, на половину в озере, на половину в цветах, тихо дремал, но при моем появлении, повел носом, и пророкотал на всю огромную пещеру:

— Хранитель, друг!

Я вышел на площадку перед каменным цветком, над которым трудился Эуи. Крылатая статуя Давида, в фартуке с молотком в руках, грациозно слетела ко мне, обнимая меня руками и огромными крыльями, приговаривая.

— Тарлинн, дружище! Как я рад тебе! Мы тут без тебя заскучали. Зима беременная, ищет какие-то особые фрукты, сейчас прилетит, после того как сынок прогремел тут своим голоском. А вот и она.

Зима, порхая бело-розовыми крыльями, в беленьком свободном сарафанчике, с розовыми щечками, с сеточкой фруктов, была чудо, как хороша и уморительно смешная.

— Вот оставь вас на пару дней, вы уже с животиком, а через неделю, вас тут будет толпа крылатых фэльфиков, и куча юрких, плюющихся огнем дракончиков. Здравствуй, Снегурочка! — И послал ей образ из русских сказок.

Зима прыснула в ладошку, и разрумянилась еще больше, и еще резче проявились веснушки-снежинки.

— А ты, крылатый Данила-мастер, будешь сапоги чинить и свистульки вырезать? Ладно, я ведь за вами. Тэуил пусть пока пещерку постережет, а вы со мной к Тору, оладушки есть.

Зима уморительно захлопала в ладошки!