Бехтерев

В ответ на обращение к ученым-эмигрантам Бехтерев стал получать сообщения о желании вернуться на Родину от оказавшихся за рубежом людей разных профессий. Так, именно ему направила телеграмму с просьбой оказать содействие группа офицеров и солдат бывшей армии Юденича, которая, как говорилось в их телеграмме, «стремится в Россию не для войны и политики, но жить и работать для России и примирения». Телеграмма была подписана от имени организации «Массовое влечение в Россию ушедших оттуда». Бехтерев передал эту телеграмму в Наркомат иностранных дел, откуда его известили, что «для возвращения в Россию бывших офицеров и солдат приняты все меры».

Известно, что с 1921 по 1931 год в Советский Союз возвратилось 181432 эмигранта. Какую-то роль в этом, по-видимому, сыграло и обращение Бехтерева.

В 1925 году из печати вышла книга Бехтерева «Психология, рефлексология и марксизм», которой ученый придавал особенное значение в ряду своих сочинений. Там он отстаивал изложенные в начале века в работе «Психика и жизнь» свои представления о сущности нервной энергии, первопричиной которой, как и других форм энергии, он признавал энергию Солнца.

Мнение о том, что именно солнечная энергия дает начало другим ее формам, признавалось многими деятелями естествознания. Однако в период обостренной борьбы за чистоту материализма оно подвергалось подчас жестокой критике со стороны некоторых философов, усматривающих в нем попытку обосновать концепции сторонников так называемого объективного идеализма, основоположником которого принято считать Платона.

Объективные идеалисты утверждали существование «космической», или «мировой», души. Бехтерев, однако, одухотворенность, сознание, разум считал всегда явлением вторичным, обусловленным деятельностью мозга. Тем самым его представления о сущности психики принципиально отличались от идеалистических взглядов и, в частности, от концепции основателя психофизиологического параллелизма, крупного немецкого химика В. Оствальда, которого В. И. Ленин в книге «Материализм и эмпириокритицизм» осуждал за путаность философских позиций. В работе «Психология, рефлексология и марксизм» Бехтерев полемизировал с Оствальдом и подчеркивал нетождественность его и своих взглядов.

Деятельность нервной системы Бехтерев объяснял с позиций так называемой энергетической теории, которую тогда поддерживали многие стихийные материалисты. Указания на роль энергии в работе нервной системы имеются уже у И. М. Сеченова. Он указывал на «способность нервной системы заряжаться энергией, как ни объясняй это явление, так как существует тот факт, что нервные центры играют роль аккумуляторов для поступающих в них раздражителей». Сеченов тогда воздержался от объяснения такого явления. Бехтерев попытался это сделать. Он выдвинул теорию о существовании нервно-психической энергии, с которой связывал как движение нервного тока (тока импульсов), так и проявление собственно психических процессов в мозгу. «Источник этой энергии, — считал Бехтерев, — содержится во внешнем мире, откуда она при участии воспринимающих органов, как трансформаторов внешней энергии, передается к мозговым центрам. Из последних же… та же энергия передается к… мышцам и отделительным клеткам желез, переходя таким образом в механическую и молекулярную работу». При этом Бехтерев считал возможным «говорить об энергии как о сущности, не поддающейся пока научному анализу до конца…».

Полемизируя с одним из критиков энергетической теории, О. Франкфуртом, Бехтерев писал: «Очевидно, что и сообразуясь с марксизмом, правильнее держаться энергетической (электрической или, вернее, электромагнитной) теории материи, как и энергетической (электромагнитной) теории нервного тока, так, как говорит об этом и А. Тимирязев в статье «Опровергает ли современная электрическая теория материи материализм?».

Отстаивая свой взгляд на энергетическую природу нервной деятельности, Бехтерев ссылался на подкрепляющие его мировоззренческие позиции высказывания многих авторитетных естествоиспытателей того времени. Рассматривая энергию как свойство материи, как ее способность к деятельности, Бехтерев, по сути дела, не отходил от материализма. Скорее можно говорить, что, рассуждая об энергии, он поднялся до диалектического понимания ее сущности, так как марксистско-ленинская философия рассматривает энергию как количественную меру движения, выражающую внутреннюю активность материи, способность материальных систем к осуществлению определенной работы или преобразованиям во внешней среде на основе внутренних структурных изменений.

Надо сказать, что Бехтерев в вопросах философии не был так нетверд и беспомощен, как пытались представить его некоторые критики. Конечно, будучи по существу стихийным материалистом, он допускал излишнюю механистичность, недооценивал роль диалектики, однако в число идеалистов его включать ни в коем случае нельзя. Наоборот, факты говорят о том, что Бехтерев всю жизнь активно пропагандировал материалистические представления и, следовательно, был материалистом, притом воинствующим.