Бэль, или Сказка в Париже

— Может, и так, Яна, может, и так. Ведь у него была своя личная жизнь, в любой момент могли возникнуть какие-то непредсказуемые проблемы.

— Интересно, какие же, если он не смог поделиться ими даже с тобой?

— Да что ты в самом деле, Яна! Может, и никакие! Я ведь только высказал свое предположение!

— Предположение ли? — Яна подозрительно прищурила глаза.

— Конечно, ведь если он украл картину, как они говорят, значит, это понадобилось ему позарез.

— И ты, его родной брат и самый ближайший друг, конечно же ничего об этом не знал?

У Гриши округлились глаза:

— Что за допрос с пристрастием? Ты меня в чем-то подозреваешь?

— Нет, — сказала Яна и опустила глаза, но в голове ее мелькнула мысль: «Если Володя и впрямь украл эту злосчастную картину, то брат не мог об этом не знать». Однако она промолчала, испугавшись, что Гриша может обидеться на нее и, чего доброго, встать и уйти.

С минуту они молчали. Гриша заговорил первым:

— Яна, я вполне понимаю твое состояние. Ведь ты, в силу своей молодости и любви к Володьке, сотворила для себя кумира, наделив мужа только теми качествами, которые желала в нем видеть.

«Глупости! — подумала Яна, она вполне реально оценивала мужа и зачастую ощущала недостатки его характера на себе. — Глупости», — повторила она про себя, однако вслух ничего не сказала.

— Поверь мне, он был далеко не святой! — продолжал Гриша. — Я говорю тебе об этом не потому, что хочу опорочить память и перевернуть твои представления о нем, а потому, что я знаю его гораздо лучше тебя.

— Одним словом, ты допускаешь, что он мог украсть картину?

— Считай, что так!

— Господи! Но для чего ему это могло понадобиться, ведь не для собственной же коллекции!

— Конечно нет! Да это теперь и не важно! То, ради чего он на это пошел, уже не имеет для него никакого значения. Теперь все, что произойдет дальше, будет иметь значение только для тебя, Яна. И после того, что случилось с Володей, ты должна осознавать, насколько это может быть опасно!

— Я осознаю! — Яна тяжело вздохнула. — Что ты конкретно предлагаешь?

— Надо отыскать эту картину и отдать им! Да таким образом, чтобы с ними не столкнуться!

— Это как?

— Ну, передать через кого-то или оставить в условленном месте, одним словом, сделать так, чтобы их не видеть!

— Ты хочешь сказать, что тогда у меня будет больше шансов остаться живой?

— Яна, береженого Бог бережет! Ну сама подумай, разве им надо оставлять свидетелей, которые смогут кого-то опознать при случае? А так?! Ну звонили! Ну угрожали! Кто — ты не знаешь, а потому и спрос с тебя невелик.

— А милиция, Гриш? Ты совсем ее отвергаешь?

— Отвергаю! Не воспринимаю я всерьез нашу милицию, Яна. Ну не воспринимаю! Да и кто ее воспринимает? Может, ты назовешь мне хоть одного из наших с тобой общих знакомых? Подключить милицию — значит рискнуть, а цена этого риска может быть слишком высокой.

— Ладно, я в общем-то с тобой согласна! — сказала Яна и поднялась с пуфика.

— Ты хочешь продолжить поиски прямо сейчас? — спросил Гриша.

— Можно и сейчас, пока Машка спит, да и ты мне поможешь.

— Помогу, только для начала напои меня кофе.

— Хорошо!

Яна направилась на кухню, но на полпути остановилась, взглянув на Гришу испуганными глазами:

— А если мы ее не найдем?

— Тогда дальше будем думать! — успокоил ее Гриша. — Иди готовь кофе и пока ни о чем не беспокойся.

Они перерыли всю квартиру, обшарили кладовку и антресоли, вскрыли даже два чемодана, в которых хранились вещи покойной бабушки Иды и которые Елена Васильевна оставила здесь после своего переезда. Картины не было. И когда это стало окончательно ясно, Гриша забеспокоился:

— Ничего не понимаю!

— Что? Что ты имеешь в виду? — насторожилась Яна.

— Ну ведь где-то же он ее спрятал?!

— А может, в мастерской? — высказала предположение Яна.

— Вряд ли!

— Почему? Это вполне допустимо!

— Я знаю все о любом, даже самом захламленном закоулке нашей мастерской! Неужели ты думаешь, что я бы до сих пор ее не обнаружил? Не наткнулся бы на нее? Картина ведь не иголка!

— Но ты же не искал ее специально! Может, Володя ее куда-нибудь запихнул. При вашем-то бардаке.

— Может быть, но я не уверен!

— Ну так поедем, поищем там. Другого ведь ничего не остается!

— Ну да, не остается, — сказал Гриша задумчиво. — Только тебе туда ехать совсем ни к чему. В мастерской я и сам могу покопаться.

— Это хорошо, — согласилась Яна, — Машку не придется с собой тащить.

Гриша быстро собрался и уехал, пообещав Яне позвонить и сообщить о результатах своих поисков.

Вскоре проснулась Машенька. Яна покормила ее и, отложив на сегодня прогулку, принялась за уборку квартиры, с сожалением думая о том, что после такого погрома ей придется провозиться до самого вечера.

ГЛАВА 10

Двое близких московских друзей Егора — Максим Березин и Вениамин Туликов, с которыми он поддерживал дружескую переписку на протяжении тринадцати лет, узнав о его приезде в Москву, без конца названивали, зазывая в гости. Однако дедовы дела, закрутившие Егора с самого первого дня пребывания на родине, не давали ему возможности навестить школьных друзей.