Белая акула

Впрочем, ей должно было хватить одного взгляда на это место, чтобы заподозрить неладное. Здание санатория куталось в шубу из старых высоких елей, поэтому со стороны дороги оно плохо просматривалось. Зато можно было без труда разглядеть новый забор из сетки-рабицы, установленный явно после закрытия санатория. Он был неприглядным, зато надежным, и люди, монтировавшие его, не скупились на таблички с предупреждениями о том, что здравница более не работает и соваться за забор совсем не нужно, так и штраф получить недолго.

Полина не проглядела бы такое даже в темноте — и все равно она не развернулась и не ушла. Хотя тут большой вопрос, как она вообще прибыла сюда… Машину она не водила, это Ян уже проверил. На такси и автобусе? Тогда она могла сунуться в санаторий из чистого упрямства, чтобы найти там хоть кого-то и устроить скандал. А вот если предполагаемые работодатели предложили подвезти ее и она согласилась, выбора у нее просто не было.

Проехать на территорию санатория было невозможно, машину пришлось оставить у запертых ворот. Пока Ян думал, вскрыть замок или так обойтись, Кирилл легко и быстро перемахнул через забор и спрыгнул на ту сторону. Получается, пренебрегая восстановлением голоса, другим тренировкам он все же уделял время и уже вернул себе ту форму, что была до операции. Может, даже превзошел себя! Он ведь наверняка запомнил, как легко его победил в драке преступник, и провел работу над ошибками.

— Пижон, — прокомментировал Ян. Кирилл лишь обезоруживающе улыбнулся и развел руками.

Для Яна забор тоже не стал преградой, и вскоре они вдвоем уже шагали по дорожке к санаторию «Симфония». Судя по тому, что наблюдал тут Ян, ремонт начать успели: подвезли строительные материалы, испортили газоны колесами тяжелой техники. Но потом то ли деньги кончились, то ли желание отпало. Здание угрюмо притаилось среди опустевших спортивных и игровых площадок, обиженно демонстрируя миру обожженное крыло.

Кирилл повернул к дяде блокнот с надписью «Вандалов не было». В этом он был прав, санаторий стоял закрытым больше полугода, но на его стенах так и не появилось ни одной надписи, ни одного рисунка, да и окна были целы.

— Далеко сюда чесать из ближайших деревень, — пояснил Ян. — Потому что эти деревни не такие уж ближайшие. Да и живут там в основном старики, которым не улыбается краской символ своего мужского достоинства малевать. Странно, что бомжи с алкашами не поживились, но могли и не знать, что тут творится, санаторий закрыли внезапно и, видишь, даже на сайте об этом не объявили. Думаю, как раз чтобы мародеров не привлекать.

«Может, охрана?» — быстро написал Кирилл.

— Ага, на охрану у них деньги есть, а на ремонт — нет! Сам посмотри: нет здесь никого.

Когда в здании живет хотя бы один человек, это видно: он, даже не стараясь, своими шагами сметает мусор от дверей, протаптывает тропинки среди отрастающей травы, хоть какие-то окна протирает. Но в санатории не было никого и ничего.

Это не означало, что сюда не привозили Полину Смолину. Просто было это в декабре, с тех пор ложился и таял снег, шли дожди. Если какие-то следы и были, теперь от них ничего не осталось.

Главный вход в санаторий был заперт на основные замки, а потом на двери приварили петли и повесили на них еще один замок, массивный, обернутый целлофаном, чтобы не ржавел. И это тоже не значило, что дверь в декабре не открывали: для опытного домушника это преграда на десять минут.

Яну возиться тут не хотелось, поэтому они с племянником обошли здание по периметру и в сожженном крыле нашли служебную дверь, пострадавшую при пожаре и теперь запертую всего на один навесной замок. Вот это серьезно упрощало им задачу, хотя был и подвох: через сгоревшую часть санатория нужно было двигаться очень осторожно, оказаться в подвале из-за неудачного шага не хотелось бы. Перед тем, как войти туда, Ян проверил мобильную связь.

Если бы они были героями фильма ужасов, мобильная связь отключилась бы давно и безнадежно, потому что сценаристам неудобно работать с такой помехой, как быстро приезжающая помощь. Однако реальность оказалась милосердней: мобильный ловил сигнал без особых проблем. Что, впрочем, было нормально, два часа от Москвы — это далеко не глухая тайга.

Погрызенная огнем часть санатория выглядела угнетающе: все обугленное, искаженное, больше похожее на головешки. Казалось, что потолок может обрушиться на них даже от дуновения ветра, и Ян пару раз ловил себя на том, что невольно задерживает дыхание, хотя толку от этого не было никакого.

Однако у пожара была вполне четкая черта, на которой его сумели остановить. Дальше здание было подпорчено потоками воды даже больше, чем огнем, но это так — в переходной зоне. Ну а за ней, возле центрального выхода, санаторий и вовсе остался прежним.