Белая акула

— А о том, что он был педофилом и насиловал маленьких девочек, вы знали? Как думаете, за это его убить могли?

Александра легонько толкнула его локтем, намекая, что он перегнул палку. Ян не был уверен, что она не права, но отступать было поздно. Слова обратно не заберешь, и теперь ему нужно было знать, как они повлияли на семейство Ливковича.

Если объявление о торговле наркотиками для них новостью не стало, то это откровение произвело эффект разорвавшейся бомбы. С пухлых щек парня схлынул румянец, сменившись сероватой бледностью. Ливкович-младший даже пошатнулся, словно ему стоило немалых сил не завалиться в обморок.

Да и его мать больше не была снисходительной царицей. От шока и возмущения Белявская подскочила на ноги, она тяжело дышала, зрачки были расширены. Нет, такое не подделаешь — она действительно не знала.

— Это просто за гранью! — прошипела она. — Вы соображаете, что несете?! Кто вам подсказал этот бред? Кому еще вы это ляпнуть посмели?!

Надо же… Ливкович умудрился скрыть от семьи свое главное увлечение. Хотя так ли это сложно? Если они с женой не жили вместе, ей и дела не было до того, чем он занимается в свободное время. Это его финансы и их источники Белявская предпочитала контролировать очень строго, а такое… Она действительно была оскорблена и наверняка прикидывала, сможет ли оторвать Яну голову с первой попытки.

А вот Ян тем временем начал понимать, зачем Ливкович сохранил этот брак — союз, способный привлечь к нему ненужное внимание журналистов. Белявская была для него не просто ширмой, она стала еще одной линией защиты его репутации.

Она родила от него сына, это больше, чем брак как таковой. Профессиональная блюстительница морали не имела ничего против того, что отцом ее ребенка стал наркобарон. Похоже, Белявская относилась к тем людям, для которых преступник такого уровня — это даже почетно. Сильный, при деньгах, с авторитетом. С педофилией совсем другое дело, это тот грех отца, который неизбежно затронет сына.

Так что если бы о делишках Ливковича стало известно, супруга не только отказалась бы верить в это, но и бросила бы все силы на его защиту. А это немалые силы! Вот почему Ливкович инвестировал деньги в ее карьеру. Он превратил ее в человека, к которому прислушиваются. Так что даже если бы перед судом стояла окровавленная, изнасилованная им девочка, она рисковала получить в лучшем случае: «Вы в чем-то виноваты сами, не нужно было его провоцировать!»

Пока Ян размышлял об этом, Белявская продолжала громыхать:

— Педофил он, как же! Да мне было почти сорок, когда мы встретились! Я, по-вашему, была похожа на девочку? Я родила от него сына, вот лучшее подтверждение того, что это было по-настоящему!

На самом-то деле, наличие сына от зрелой женщины ничего не доказывало и не опровергало. При самовнушении или использовании химии на секс с женщиной способны и педофилы, и гомосексуалисты, и любой мужчина, в иных обстоятельствах женщинами не интересующийся, особенно если нужно прикрытие.

Но главный факт пока неизменен: Белявская не знала о причине ранения своего мужа. Следовательно, не знала она и то, что он обратился за помощью не в обычную клинику…

— Вы знакомы с лечащим врачом вашего мужа? — поинтересовалась Александра.

— Каким еще лечащим врачом? Вы извиняться собираетесь или нет?

— Нет, не собираемся, а теперь вернемся к врачу. С тем, кто проводил операцию. С Виктором.

Она специально назвала не то имя, а Белявская даже не моргнула. Ясно с ней все. Ничего она на самом деле не знала.

— Мне плевать, кто этот неудачник, — отмахнулась Белявская. — Он не смог спасти Костю, вот и все, что имеет значение! А вы ведете себя так, как будто все еще верите, что правы… Это невероятно! У него есть сын, у него есть дочь, он хороший отец, хорошие отцы не бывают педофилами!

— Так, стоп, какая еще дочь? — насторожилась Александра. — Я читала ваше прошлогоднее интервью, вы говорили, что у вас только сын!

— У меня только сын, — кивнула Белявская. — У Кости была еще дочь вне брака. Она родилась до того, как мы с ним познакомились. На ее матери он и не собирался жениться, там совершенно бестолковая дамочка была. Но дочь он любил и никогда не бросал, всегда помогал ей деньгами, заботился о ней. Вот и скажите мне, педофил так может?!

Может. Но говорить об этом Ян не собирался, его куда больше интересовала эта загадочная дочь, о которой Кирилл не смог найти ни одного упоминания.

— Как эту дочь зовут? — спросил он.

— Таня. Что, и ей хотите рассказать, кем был ее любимый папа? Вам это с рук не сойдет, готовьтесь!

Угрозы Ян пропустил мимо ушей, он допытывался:

— Фамилия у Тани какая? Ливкович?

— Нет… Не помню я ее фамилию! Какая мне разница?

— Она жила с вами?

— Она взрослая, вообще-то, старше моего сына, и она давно уже живет самостоятельно, — указала Белявская. — Но она продолжала общаться с Костей и сможет вам сказать, насколько вы заблуждаетесь!

— Будем рады услышать это. Как с ней связаться?

Тут уж хозяйка квартиры растерялась: