Белая акула

Вот такими людьми и пользовалась Татьяна. На своих семинарах она выискивала тех, кто уже считал себя избранным, просто не мог это оправдать. Она убеждала таких людей, что они особенные. Они умные, одаренные, невероятные, самим мирозданием слепленные из иной глины. Соль земли и цвет нации. Она искусственно создавала героев из ничтожеств и дарила смысл тем, кто не мог найти его сам.

Понятно, что под эту программу подходили не все. Но ей и не нужно было много! Свою самую преданную паству она избавляла от сомнений, играя на их личных слабостях. Примерно это она и пыталась проделать теперь с Кириллом.

— Кирилл Павлович, простите мне мою бесцеремонность, но я всегда проверяю новичков, приезжающих ко мне. Я ознакомилась и с вашим делом.

Кирилл не стал бы говорить ей, что это не слишком правильное поведение для вроде как обычного коуча, даже если бы все еще владел голосом. Он пока не придумал, как правильно себя вести, и помалкивать сейчас было умнее всего.

— Мне известно, что женщина, из-за которой вы пострадали, осталась без какого-либо наказания со стороны закона, — указала Татьяна. — Вы знали, что она виновата. Все вокруг знали, что она виновата. Но закон работает не так! Закон и справедливость — не одно и то же, вы это усвоили как никто другой. И каково это — смотреть, как человек, сломавший вашу жизнь, наслаждается свободой?

Не было смысла указывать, что женщина, о которой она говорила, вскоре погибла при невыясненных обстоятельствах. Вряд ли Татьяне удалось узнать, кто именно ее убил. Если она считает, что это сделал Кирилл, так даже лучше! У него будет больше шансов втереться ей в доверие.

— Я сама проходила через подобное, — доверительно сообщила ему Татьяна. — Мой родной отец был убит, но его смерть так удачно замаскировали, что не было даже следствия. Понимаете? Человек умер, его убийца остался свободен и счастлив — а никому и дела нет! Вот в таком мире мы живем. Но у каждого из нас есть выбор: принять все, как есть, или бороться! Бороться с несправедливостью, слепотой, кумовством и ложью. Это непросто, молчать — оно ведь всегда легче… Только вот легкий путь — он обычно недолгий и бессмысленный. Сегодня вы молчите, потому что это не ваше дело и вас лично не касается. Завтра страдает кто-то из ваших близких, и вы уже молчать не можете, но в одиночку вы не справитесь, а остальным и дела нет, потому что у них никто не пострадал. Замкнутый круг! Кто-то должен был его разорвать.

Пока она вещала, Кирилл украдкой поглядывал на ее охранников. Верят они ей, купились ли на этот сладкий бред? Да черта с два! Они вообще ее толком не слушали, потому что знали эту ее песенку наизусть.

Ее слова не могли подействовать на профессионалов, на опытных и самодостаточных людей. Татьяна и сама это знала, поэтому она наверняка тщательно проверяла любого, с кем собиралась заводить разговор на эту тему. Для Кирилла она просто сделала исключение, понадеявшись на недавнюю психологическую травму.

Теперь ему нужно было определить, как правильно себя вести. Что сделать, чтобы она поверила в его лояльность? Изобразить восторг? Но это слишком глупо. Или сомнения, или, для начала, неприязнь? Но тут важно не перегнуть палку, потому что Кирилл уже мог убедиться, как быстро охранники Татьяны решают живые проблемы.

— Ну так что, Кирилл Павлович, вы верите мне? Или хотя бы можете поверить?

Она улыбалась, однако улыбка эта ровным счетом ничего не значила. Глаза Татьяны, устремленные на него, оставались холодными. Он злил ее тем, что пришел сюда, сбил ей все планы… если у нее были планы на него. Она пока цеплялась за надежду сохранить ценный ресурс, давала себе время на размышления.

Кирилл медленно кивнул, и взгляд он при этом не отводил. Ему казалось, что он выдержит проверку, ему уже удавалось обмануть многих, даже Яна с Александрой.

Но с Татьяной этот трюк не сработал.

— Знаете, что, Кирилл Павлович? Я вам не верю, — тяжело вздохнула она. Вид у Татьяны при этом был такой скорбный, будто она только что обнаружила пропажу любимой собачки. — Очень жаль, что наше общение вышло таким коротким, но иногда случается и так.

Татьяна поднялась со стула, показывая, что разговор окончен. Не важно, чего она ждала, на какую реакцию надеялась — должного энтузиазма она в глазах собеседника не увидела. Кирилл тоже попытался встать, но охранник, стоявший у него за спиной, жестко надавил ему на плечо, призывая не рыпаться. Кирилл даже не заметил, как он подошел так близко!

— Не при мне! — раздраженно велела Татьяна. — И так уже костюм подпорчен, но еще хоть какая-то надежда есть его спасти.

— Выкидывай костюм к чертовой матери, меньше риска, — посоветовал охранник.

— Сама разберусь, ты займись своим делом.

И вот тут Кириллу отчаянно захотелось что-нибудь сказать. Выбрать правильные слова, заставить Татьяну хотя бы повременить с приговором. Убедить и ее, и охрану, что он еще может быть на их стороне!