Белая бабочка

Спокойная, мягкая и рассудительная Оксана очень понравилась Ляле, и так как в Терновке было скучновато, Тургина подолгу пропадала на участке Сокол. Вот и сейчас, вызвавшись быть добровольной помощницей, вместе со студентом-практикантом она обмеряла металлической рулеткой древнюю мозаику в неглубоком раскопе.

Несколько последних дней, по многу часов не разгибая спины, Оксана с ассистентами сантиметр за сантиметром расчищала остатки мозаичного пола. Скальпелями, ланцетами они осторожно соскабливали грунт с мозаики и кисточками сметали земляной прах. Если мозаика непрочно сидела в своих известковых гнездах, пыль сдували ручным кузнечным мехом. Эта работа требовала осторожности хирурга, точности часового мастера и терпения резчика по кости.

Сегодня, когда удалили последние крупицы грунта, открылся выложенный из разноцветной морской гальки причудливый ковер; в котором сочетались изображения мифических животных с растительным орнаментом.

Оксана сидела на стульчике, держа на коленях чертежный планшет с приколотым листом миллиметровки.

— Сколько? — крикнула она.

— Сто двадцать три, — ответил практикант.

— А от юго-западного угла?

Ляля обошла мозаику и приложила ленту рулетки к деревянному колышку.

— Двести пятнадцать.

— Невозможно чертить, — сказала Оксана, делая накалившимся от зноя циркулем засечку на плане. — Пусть немного сядет солнце.

Ляля со своим напарником мигом выбрались наверх.

— Оксана Васильевна, пойду окунусь, — сказал практикант. — Пропадаю от жары! Одного археолога, погибшего от солнечного удара во время раскопок в Дельфах, уже занесли в историю. Я не хочу быть вторым.

Сокол улыбнулась:

— Саша, знаете его последние слова? «Какие колонны!»

— О боже, какая мозаика! — дурачась, произнес, юноша, театрально выбросив руку в сторону раскопа. Затем он достал из полевой сумки яблоки, угостил девушек и побежал к морю.

Ляля и Оксана легли на траву.

— Вам еще не надоели наши раскопки? — спросила Сокол, надкусывая яблоко.

— Что вы, Оксана, мне так интересно! Вдруг когда-нибудь придется играть женщину-археолога.

— Уверяю вас, не придется… — Оксана помолчала. — И сказок о нас не расскажут и песен о нас не споют, — произнесла она после минутного раздумья. — А вы говорите пьеса…

Ляля села и, обхватив руками колени, наклонилась к Оксане.

— Не выйдет из меня актрисы — пойду в археологи, — вдруг объявила она. — Я думала об этом. Вот только терпения мало. Так чертить, как вы, — девушка показала лежащий рядом планшет, — никогда не смогу.

— Меня эти чертежи уже замучили! — пожаловалась Сокол. — Всю весну над доской просидела. А теперь к докладу Сергея Ивановича о Пилуре опять придется чертить и чертить.

— Другие ведь тоже чертят?

— Конечно, чертят. Без этого археологу нельзя.

— А всё на вас навалили.

— Считают, что у меня лучше получается. С тех пор и пошло: главные чертежи — мне.

— Оксана, честно, вы очень боитесь Сергея Ивановича? Он такой строгий.

— Когда я начала работать в экспедиции, тоже думала — строже его нет на свете. Да разве в этом дело? Иной ученый и обходительный и обаятельный — ведет тебя в науку, как в детский сад, за ручку. Так и привыкаешь к подсказке. Живешь за чужой головой. Даже диссертацию пишешь, будто по шпаргалке решаешь задачу на уроке арифметики…

— Тому, кто хочет легкой жизни в науке, — перебила Ляля, — с таким руководителем, конечно, легко.

— А он, по сути, меньше всего о тебе и думает. С аспирантами работает? Работает. Молодые кадры готовит? Готовит. Диссертации есть? Есть. Значит, все в порядке.

— Ваш Лаврентьев не такой…

— У него иногда хоть и наплачешься, да сама думать научишься. Это счастье — работать с Сергеем Ивановичем!

— И давно вы счастливы? — спросила Ляля, придвигаясь совсем близко к Сокол. — Я вот часто думаю, как человек находит свое призвание?

Как человек находит свое призвание? Почти всегда трудно ответить на этот вопрос, конечно если исключить тот, к сожалению, еще распространенный случай, когда избирают себе профессию потому, что на финансовый или на факультет иностранных языков попасть легче, чем на какой-нибудь другой…

Почему Оксана Сокол стала археологом?

Среди археологов немало выходцев из семей, где все, от деда до внука, занимались историей.

Оксана Васильевна — первый археолог в рабочем роду Соколов. Ее отец, потомственный екатеринославский кузнец, стал к пневматическому молоту в год рождения Оксаны — сверстницы первой пятилетки.

Звеньевая пионерского отряда Оксана Сокол не ходила в первых ученицах. Кроме пятерок, в ее табель попадали и четверки. Но в школе не было ученицы, которая бы в свои двенадцать-тринадцать лет так знала и любила историю, географию и прочитала столько книг о прошлом.

В годы войны Оксана с семьей оказалась в большом сибирском городе. Профессор пединститута, приглашенный в школу на собрание кружка историков, радовался, слушая, как восьмиклассница Оксана толкует прочитанные в оригинале летописи, которые потребовались ей для доклада о борьбе Руси с татарским нашествием.