Белая Башня

Может показаться странным, но из всех преподавателей Школы Наэлирро только одна женщина-магиня. Она преподаёт Сосредоточение – заклинания, пассы и тому подобное. Все остальные – только мужчины. Именно они готовят эликсиры, именно они ведут беседы о предстоящем пробуждении. Не говоря уже, что мы изучаем и все остальные науки, не связанные с магией.

С шести лет девочек готовят. Они должны пить определённые эликсиры, пробуждающие их магические способности. Они учат пользоваться возмущением. Ведь его мало почувствовать, его нужно направить себе на пользу. Со временем это будет делать очень просто, это станет естеством. А поначалу мы заучиваем определённые заклинания. Это своего рода мантры, которые позволяют сосредоточиться на возмущении. Произнося определённые слова с определёнными интонациями, мы как бы настраиваемся. Но потом они становятся не нужны, и магини-лирры способны творить магию одними только мыслями.

Но всё же главное в учёбе – это подготовка к пробуждению, как мы это называем. То есть к тому моменту, когда девочка-лирра станет магиней. Эта подготовка – исключительно психологическая. Дело в том, что пробуждение… это очень своеобразный процесс.

Он наступает у каждой девочки индивидуально, но всегда – с первой лунной кровью. Именно в этот момент первого в жизни девочки кровотечения организм, заранее подготовленный эликсирами, преображается. Причём весьма жестоко. В отличие от людей, лирры должны платить за право пользоваться магическими способностями. И платить немалую цену. Причём, чем выше цена, тем больше будет даровано. У моей подруги-однокурсницы Оливы выпали все зубы и волосы. Вот прямо так, в один момент. Но вообще за время обучения в Наэлирро я видела и более жуткие вещи.

Мне было девять, когда я увидела одну из воспитанниц, которая накануне перенесла пробуждение. Её глазные яблоки были молочно-белыми, будто сваренными. И кричала она так, будто они до сих пор варились в кипятке, хотя после пробуждения прошло уже больше суток. А ещё у одной кости на руках и ногах скрутило дугой в прямом смысле слова. Рассказывают, что самая могущественная из магинь-лирр Дайтелла вообще полностью парализована. Якобы она не может пошевелить вообще ничем – не моргает, не может сглатывать слюну и даже дыхание её поддерживается лишь силой её магии.

– Да в гробу я видал такое могущество!.. – скривился Бин. – Что толку от него, если ты лежишь целыми днями, как бревно?

– Не скажи. Многие отдали бы всё ради этого. Собственно, они всё и отдают. Если по одному мановению твоей мысли расступаются воды в море, если ты читаешь в душах людей всё самое сокровенное, даже если они находятся во многих милях⁶ от тебя…

– Толку-то читать, если сказать об этом ты не можешь… – фыркнул Бин.

– А для чего говорить? Если тебе будет нужно, твой голос громом раздастся в головах тысяч людей. Ты можешь создать огненные письмена прямо в небе, и их увидят миллионы.

– То есть, ты бы тоже так хотела? – посмотрел на лирру Бин.

– Вероятно, нет, – несколько растерянно ответила Мэйлинн. – Понимаешь, никто точно не знает, какие факторы влияют на то, как даются способности магиням, и чем за это они должны платить. Считается, что всё это во власти самой лирры. Каждая имеет какие-то амбиции и хочет стать более или менее сильной магиней. Главное – на что ты готова решиться ради этого. Ну и что ты хочешь получить взамен. Как у нас говорят: «Рушить горы или заборы?». В конечном итоге решаешь, наверное, именно ты. Только вот это решение лежит не в плоскости рассудка, а где-то гораздо-гораздо глубже. Именно поэтому с шести лет нас и готовят к пробуждению. Нам честно показывают все те телесные увечья, которые постигают магинь. Но и демонстрируют возможности, которые они приобретают.

За годы в Наэлирро я видела почти три десятка выпускниц. Конечно, большинство из них отделывается какими-нибудь выпавшими зубами, как Олива, или там чесоткой. Но и магические способности их будут невелики. Так – предсказания на ближайший день, или, к примеру, вызвать дождь над полем… У одной магини после пробуждения загнила грудь. Она покрылась чёрными жилами, а из сосков постоянно сочился гной. Её магические силы будут не в пример сильнее.

В общем, нам показывали обе стороны медали, и дальше уже каждая из нас, где-то в глубинах подсознания, наверное, решала – что же ей ближе. Наиболее сильные и фанатичные уже в шесть лет мечтали стать такими, как Дайтелла. Но говорить, что хочешь и хотеть – не одно и то же. Поэтому за время моего пребывания в Школе никого подобного не возникло, хотя и появилось несколько сильных волшебниц, как я только что сказала.

– Но по тебе не видно никаких изменений… – растерянно проговорил Бин. – Или у тебя ещё… – он покраснел и стушевался.