Белая Башня

Вечер прошёл великолепно. Между Колом и Вараном наконец-то по-настоящему сломалась какая-то ледяная перегородка. Кажется, Кол наконец поверил бывшему мастеру Теней. Бин, хотя и без особой охоты, последовал примеру старшего товарища, хотя в его отношении к Варану явно осталась ещё парочка подводных камней. Но, во всяком случае, на приятном тоне общей беседы это никак не сказывалось, тем более, что, как мы уже заметили, Бин в присутствии мага и Варана вообще чаще просто отмалчивался.

Мэйлинн преподнесла Варану подарок от всех друзей – невероятно красивый, и при этом абсолютно функциональный саррассанский кинжал с немного волнистым, отливающим темной синевой лезвием. Рукоять была довольно простой, без сложной гарды и резьбы, однако характерный рисунок на стали лезвия давал понять, что это – самый настоящий саррассанский кинжал, выкованный гномьими мастерами Дак Анбура. Подарок был поистине бесценным. Варан, чей кинжал до сих пор валялся где-то в окрестностях симмерских болот, был невероятно тронут. Навершие рукояти было украшено некрупным, но ярким изумрудом удивительного желтовато-зелёного оттенка.

– Глаз Варана! – указывая на мягко блистающий камень, проговорил Варан. – Таково будет имя моего кинжала!

– Тогда уж – «Жало Варана»! – усмехнулся Кол, указывая на острейший клинок.

– У варанов нет жала, тупица! – подначил Варан.

– Сам ты тупица! – дружески огрызнулся Кол.

– Он такой опасный… – зачарованно прошептал Бин, немигающим взглядом глядя на отливающую синевой сталь.

– В умелых руках – смертельно опасен! – подтвердил Каладиус.

– Бесценный подарок, друзья мои! – даже как будто несколько растроганно проговорил Варан. – Однако ваша дружба – стократ бесценней!

– О, это уже похоже на тост! – воскликнул Каладиус, вознося бокал с вином. Остальные последовали его примеру, хотя в бокале Мэйлинн было молоко, а в бокале Кола – и вовсе вода.

– Мы рады, что ты не умер сегодня, приятель! – возвестил Кол, отпив глоток и поставив бокал обратно.

– Вряд ли так же сильно, как я, –Варан крякнул, опорожнив свой до дна.

– Почти так же, – весело улыбнулась Мэйлинн.

***

И вот целая последующая неделя протекала приятно и легко. Варан по-прежнему бо́льшую часть дня пропадал в городе, перемещаясь то в порт, то в центральные районы, то на окраины. Время от времени он заходил в какие-нибудь кабачки, чтобы согреться бокальчиком вина и жареным мясом, или в игорные дома, где порой проигрывал по мелочи в карты. Под видом потенциального постояльца он захаживал в различные гостиницы от шикарных до самых что ни на есть захудалых. Он толкался на рыночных площадях, прислушиваясь к сплетням торговок. Ходил в театр и даже на бой быков – удивительное зрелище, завезённое в Найр из Кидуи.

Так прошла неделя и началась следующая. Если каждый день Варана был насыщен событиями и делами, то остальные изнывали от безделья. Несколько раз в неделю Каладиус позволял выходы, и тогда Мэйлинн в сопровождении двух своих верных рыцарей могла провести несколько интересных часов в городе. Но всё остальное время они проводили в номере гостиницы. Бину это настолько обрыдло, что он уже посмеивался над своими прежними мечтами провести всю свою жизнь в каком-то сказочном дворце рядом с Мэйлинн. Он понял, что даже рядом с Мэйлинн сойдёт с ума от скуки, если такое сидение в четырёх стенах продлится заявленный Каладиусом срок.

И фортуна смилостивилась над несчастным Бином. Правда, в свойственной ей манере.

Наступил двенадцатый день месяца ассия. Совсем недавно миновал полдень, и наши друзья, за исключением Варана и Пашшана, проводили время в обычной вялой беседе. В сотый уже раз Каладиус описывал путь, который им предстоял. Кол уже всерьёз начал беспокоиться за свои челюсти, которые он вот-вот мог свихнуть, зевая, как в дверь вдруг постучали. На приглашение войти дверь приоткрылась, и показался портье.

– Прошу прощения, милостивый государь, – смущаясь, обратился он к Каладиусу. – Но к вам посетитель… Точнее, посетительница…

– Весьма интересно, – протянул Каладиус. – А она не назвала себя? Я не ждал никаких посетителей, а, тем паче, посетительниц.

– С вашего позволения, она себя не назвала, однако… – портье окончательно смешался.

– Однако? Не тяните, друг мой, это выводит из себя! – одёрнул его маг.

– Дело в том, что я бы сказал, что она – девица лёгкого поведения, господин, – потупив глаза, пролепетал портье.

– Вы ничего не попутали, любезнейший? – сварливо спросил Каладиус, тогда как с мест, где сидели лирра и остальные, послышались тихие, сдержанные смешки. – С чего бы ко мне приходить девице лёгкого поведения? Это что – шутка?

– Нет, милостивый государь, я не шучу. Эта девушка пришла, и спросила именно господина Беллеатео Баррта. Ведь это же вы, не так ли?

– Беллеатео Баррта – это, несомненно, я, но я по-прежнему ничего не понимаю.

– Она просила передать, что её прислал некто… э… Варан… – портье замешкался, видимо, припоминая необычное слово.

– Так что ж вы сразу не сказали? – воскликнул Каладиус. – Неужели нужно было столько времени лепетать весь этот вздор?