Белая береза

От крайних домов долетел собачий лай. Юргин в волнении призадержал шаг. И здесь Андрей вдруг понял, почему Юргин отправил солдат вперед, а его оставил при себе; Андрею были приятны тайные помыслы друга, и поэтому он охотно предложил:

- Может, зайдем к ним на минутку?

Юргин отвернул в сторону пылающее лицо.

- Да, морозец знатный... А удобно ли?

- А чего тут особого?

- Разве ненадолго?

- Понятно, ненадолго, а то дела...

- Тогда зайдем!

Юргин вдруг остановил Андрея и, прижимая ладонь к груди, признался со свойственной ему прямотой:

- Врезалась она вот сюда, как горячий осколок!

- Первое тяжелое ранение? - с улыбкой спросил Андрей.

- Первое в жизни! Что делать, а?

XVIII

Взвод заканчивал ужин.

Дубровка спросил Петра Семиглаза:

- На всех, кого нет, оставил? Не забыл?

- Что вы, товарищ старший сержант! - даже обиделся Семиглаз и указал на котелки, стоявшие на столе. - Вот, глядите! Только что же они так долго? Даже Умрихин запоздал, а уж он-то никогда не опаздывал!

Один солдат из третьего отделения, которое расположилось у русской печи, спросил:

- Что у вас с Умрихиным-то случилось?

- Вчера-то? - переспросил Тихон Кудеяров, солдат из-под Владимира, лет тридцати, круглолицый, с яркими пятнами румянца на припухлых щеках, с остренькими, небольшими глазами неопределенного цвета. - Да, было дело! Не слыхали разве?

- Расскажи толком-то...

- Значит, как вчера заняли мы это самое Козлово, - начал Кудеяров, присев среди бойцов третьего отделения, - то сразу же, понятно, пошли осматривать блиндажи... И вот находим в одном бутылку с какой-то светлой жидкостью. Бутылка полная, а чуть-чуть прикрыта пробкой. Это нас и навело на сомнение. На наклейке, конечно, есть надпись, но читать никто не может, вот и стали гадать: что такое в бутылке? Большинство, конечно, за то, что, кроме вина, ничего быть не может. Умрихин как раз подоспел к этому моменту и говорит: "Сомнительно, чтобы это было вино, очень сомнительно! Если вино, то почему же немцы откупорили его и не распочали? Скорее всего это жидкость от "автоматчиков", то есть, сами понимаете, от насекомых..." Ребята призадумались было, но тут один все же прочитал наклейку и говорит: "В переводе на русский язык - вино, даю слово!" А Умрихин повертел в руках бутылку, понюхал жидкость и покачал головой. "Вино-то, может, и в самом деле вино, говорит, но какое оно, это вам известно? А может, оно отравленное? Гитлеровцы - народ зловредный, пришлось бежать, вот и взяли открыли бутылку вина, а в нее - порошок: нате, мол, пейте и подыхайте!" Ребята так и сели, а Умрихин и говорит: "Тут, братцы, выход один: бутылку надо разбить! А если желаете, я могу попробовать эту жидкость, я все на свете перепробовал, мне не страшно!" Погалдели, погалдели ребята и решили: раз не боится, пусть пробует! Налил он полный стакан, отхлебнул раз, почмокал губами, отхлебнул побольше, опять чмокает... "Что такое? пожимает плечами. - Никак не пойму!" И затем третьим глотком - стакан до дна! Покрутил потом головой, подергал ноздрями... "Никак, говорит, понять невозможно! Никаких градусов нет, малость горьковато, а больше - с дурмяным запашком, вроде настой белены... Сколько разных жидкостей ни пробовал, а такой не приходилось! Не ружейная ли это жидкость какая, братцы, а?" И наливает другой стакан. Ну, тут, конечно, все в один голос: "Брось, не пей, лей ее к чертям!" Но Умрихин - свое: "Как это, говорит, вылью я ее и не узнаю, что пил? Теперь мне все одно!" Не успел он допить второй стакан, его и...

- Вырвало?! - не вытерпев, перебил один из солдат.

- С ног сшибло! Наповал! Пьяный в дым! Обманул, сукин сын! Крепкое вино попало! Кинулись мы к бутылке, а там на донышке...

Дверь открылась, и Семиглаз объявил:

- Вот он, легок на помине!

В дом вошел Иван Умрихин, за ним - еще трое солдат. От них веяло стужей. Все они - в белых маскхалатах, у каждого - снайперская винтовка с оптическим прицелом в мягком кожаном чехле...

Молча поставив в угол винтовку и скинув шинель, Умрихин, не глядя на товарищей, подошел к Семиглазу, спросил:

- Где мой котелок?

- Вот он, сидай сюда, товарищ снайпер, - ответил Семиглаз. - Я для тебя у повара, брехать не буду, полчерпака лишку добыв! Бачишь? Так и кажу: добавь, кажу, для нашего снайпера, он у нас сегодня тяжелый экзамен проходит, а потом, кажу, даст жизни этим хрицам! Ну, он и зачерпнул!

- Зря выпросил, - мрачно сказал Умрихин.

- Як зря?

- Не выходит из меня снайпера.

Все, кто сидел поближе, перестали скрести ложками в котелках. При всеобщем внимании Умрихин опрокинул в рот стопку водки.

- Промерз, как собака, а все зря!

- Рассказал бы, в чем дело? - суховато спросил Дубровка. - И потом, где лейтенант? Где сержант?

- Они скоро прибудут, товарищ старший сержант; заговорили о своих делах и малость приотстали, - сообщил Умрихин. - А о своем деле я расскажу, понятно. Только разрешите дохлебать?

Он быстро опорожнил свой котелок.

С удивлением указывая глазами на ложку, которую Умрихин старательно облизывал. Осип Чернышев заметил:

- Ну и миномет у тебя, Иван!

- Работает без осечки, - ответил Умрихин.