Белая дама

Немецкий военный госпиталь, о котором упоминалось ранее, водворился в женском монастыре в Шимее против воли монахинь. Раненых обслуживали немецкие врачи, сиделки и санитары. Монахини полностью использовали широкие разведывательные возможности, открывшиеся перед ними в связи с организацией госпиталя. Гобо, командир шимейской роты, и Анотье, командир взвода, завербовали в ряды «Белой дамы» двух монахинь — Мари-Мелани и Мари-Каролину.

Эти умные и изобретательные женщины стали отличными разведчицами. Им, правда, не разрешалось ухаживать за ранеными, но выздоравливающие офицеры и солдаты, бродя по территории монастыря, часто вступали с ними в беседу. Монахини содержали маленькую лавку, где продавали почтовые открытки и другие мелочи. В этой лавке охотно собирались немцы. Раненые и больные поступали в госпиталь из различных дивизий, стоявших на передовых позициях. Английскому Генеральному штабу было очень важно установить дислокацию этих дивизий. На фронте приходилось изо дня в день жертвовать жизнью солдат, отправлявшихся на разведку для выяснения этих данных; между тем Мари-Мелани и Мари-Каролина [66] достигали той же цели без особого риска. Редкое донесение из Шимея не содержало сведений о месторасположении одной-двух неприятельских дивизий.

Но это было не всё. Донесения монахинь заключали самую разностороннюю информацию о военной активности противника. Например, в госпитале находился на излечении офицер штаба принца Эйтеля-Фридриха. Он сломал себе ногу, упав с лошади. Этот офицер жаловался, что ему не удастся принять участия в «большом наступлении», и проболтался, что оно состоится в марте и развернётся в Альбертском секторе. Конечно, он разболтал эти сведения не сразу; монахиням пришлось выуживать их из разговоров в течение нескольких дней. Только таким образом умные женщины пришли к нужному выводу. Их сообщение явилось ценным подтверждением сведений, полученных нами от наблюдательных железнодорожных постов и из отчётов ирсонского взвода.

Мари-Мелани и Мари-Каролина получали важные сведения не только от немцев. Иногда источником их информации были беженцы. Во многих случаях разведчицы приходили к интересным выводам, сопоставляя сведения из обоих источников.

Как раз в это время большая немецкая пушка «Большая Берта» начала обстреливать Париж, и немецкие сводки изобиловали подробностями обстрела. Один из раненых солдат, находившихся в госпитале, хвастливо заявил, что немцы подвезут на фронты сотни таких пушек. Мари-Мелани вся превратилась в слух.

— Вряд ли возможно, чтобы пушки стреляли так далеко, — спокойно заметила она.

Солдат стал уверять, что собственными глазами видел такую дальнобойную пушку на участке Лана. Это случайное замечание дало важную нить в руки сообразительной разведчицы. Три недели назад один французский беженец из деревни Крепи-ан-Ланнуа останавливался в монастыре. Он рассказал, что немцы выслали всех жителей его деревни. По его словам, немцы собирались разместить в этом районе артиллерию.

— Откуда вам это известно? — спросила Мари-Мелани, желая уточнить факты.

— Они соорудили возле усадьбы Дандри бетонные площадки для орудий и склады боеприпасов, — ответил беженец. [67]

Сопоставив оба сообщения, Мари-Мелани сообщила свой вывод Анотье. Тот передал его командиру роты. Как мы уже убедились, Гобо был человеком быстрых решений. Он решил послать специального человека в усадьбу Дандри. Это было опасным предприятием, так как все жители были высланы, и в опустевшей местности бросалось в глаза каждое штатское лицо. Гобо убедил вернуться одного из высланных. Совершая переходы по ночам и скрываясь в дневное время, посланец вернулся через трое суток. Он видел своими глазами гигантскую пушку.

Ещё через три дня мне было передано об этом в Голландию. Через одного из наших агентов в Германии мы уже узнали подробности испытания нового дальнобойного орудия на побережье Гельголанда. Это позволило мне передать исчерпывающие донесения полковнику Оппенгейму, английскому военному атташе в Гааге, передававшему по телеграфу ежедневную сводку всех наших донесений английским военным властям...

О Гобо я мог бы рассказать много интересного. В качестве руководителя шимейской роты он обязан был по возможности беречь себя; но это было невозможно для человека с его темпераментом. Однажды он пробрался сквозь кордон часовых на аэродром в Бурле и срезал там кусок дерева с макета танка в доказательство того, что немцы применяют такие макеты в целях камуфляжа. В другой раз Гобо выкрал в одной из гостиниц в Шимее планшет немецкого лётчика. В планшете оказались ценнейшие карты, на которых были помечены все аэродромы противника на Значительном участке западного фронта.