Белая Длань

В чем он только не пытался убеждать себя. В том, что всё происходящее сон, бред, галлюцинации или приход, вызванный передозировкой снотворного, но происходящее с ним не спешило прекращаться. В какой-то момент он и вовсе стал вести диалог сам собой представляя, что он и есть те самые божества и у него всего лишь расщепление личности, но ровно до того момента, как он не начал чувствовать легкое покалывание, как ему казалось, чуть ниже мозжечка.

В начале обрадованный тем, что он начал чувствовать хоть что-то, Луи быстро поменял своё мнение, когда вслед за чувством покалывания пришла боль. Воздух. Он чувствовал его, как этот медленный и затхлый воздух соприкасается с нервными окончаниями, которые начали медленный процесс восстановления. Маленькие, словно ползущие внутри него черви, нити нервных окончаний удлинялись и расползались в разные стороны. Чем больше их становилось, тем сильнее казалась боль от воздуха, что проходил через пустые глазницы его черепа и ребер. Да, Луи не мог этого видеть, но его новый мозг, казалось, считал своей обязанностью наполнить сознание МакМёрфи картинками подобного процесса.

В какой-то момент показалось, что нервная система окончательно соединилась с мозгом из-за чего боль усилилась многократно. Резкая, словно его всего пропустили через мясорубку, наполненную кусками стекла, она не останавливалась ни на секунду, полностью заполняя собой все мысли парня, думать о чём-то другом уже не хватало сил. Нити нервных окончаний опускались, всё ниже проходя через позвоночник и расходясь в разные стороны, к рукам и ногам. Вскоре, нити соединились с сердцем. Луи не слышал, но, чувствовал, как медленно и тяжело бьётся оно, а стоило процессу возобновиться, как окружающий его тело воздух стал колоть главный орган кровообращения.

Пытка продолжалась, казалось, вечность. Ведь стоило нервной системе восстановиться, как начали зарождаться и другие его органы – почки, печень, селезёнка, кишечники. Появление каждого органа, каждой частицы его нового тела, усиливало ощущения Луи. Первый свой вздох МакМёрфи не услышал, ведь было нечем. И даже возможность дыхания не смогла обрадовать пребывающего в агонии восстановления человека. Всё-таки каждый глоток затхлого воздуха также приходил с болью и ощущением помутнения, столь легкого и практически незаметного.

Каждая инородная частица, будь то пыль, песок или кусочек камня приводили парня в дикий ужас. Ведь стоило процессу восстановления натолкнуться на какое-либо препятствие, как начинался ещё более болезненный процесс его устранения и только затем уже продолжение этих нескончаемых пыток. Двигаться парень не мог, несмотря на, казалось бы, постепенно нарастающую плоть и мышцы, о чем он позже поблагодарил Неведомого, ведь появись у него на тот момент такая возможность, как он тут же бы разодрал своими руками всё что угодно и раздавил бы в кулаке собственное сердце, всё, чтобы прекратить эти муки.

Появление глаз, слуха и запаха, Луи принял стоически. В определенный момент боль начала стихать, а после испытанного, ощущения от оставшейся агонии напоминали жужжание мухи. Да, раздражает, но не более. Глаза в этой ситуации стали самым бесполезным органом, т.к. из-за отсутствия света, увидеть что-либо было невозможно.

Слух принес чуть больше безумия, чем облегчения. МакМёрфи стал слышать биение собственного сердца, текущую по сосудам кровь, звуки восстановления различных частей собственного тела, а также звуки внешние в виде, едва уловимых, лап жуков, снующих по тому месту, где парень находился. К счастью, самих жуков, в месте нахождения собственного тела, бывший ирландец не ощущал.

Запах же был затхлым, сырым, с некоторыми нотками разложения. Отвратительно и не очень интересно.

Стоило боли отступить и даровать тем самым Луи возможность ясно мыслить, как тот от скуки начал считать секунды, всё-таки это было намного лучше, чем его прошлое времяпровождение. Он понимал, что вскоре сможет вновь заговорить с божеством, т.к. процесс восстановления тела уже практически подошёл к концу, а вместе с этим он наконец уберется из этой всеми забытой могилы.

Долго ждать не пришлось. Где-то на тридцатитысячной секунде Неведомый вновь явил себя.

— Вот и минуло три с половиной дня, смертный. Не скучал? – бесстрастный голос Неведомого не выражал эмоций, но Эдмунду определённо показалось, что на сей раз божество немного издевается над ним, о чем он не преминул высказать.

«Неужели вам смешно?». Луи не злился, всё-таки вместе с ликом единого бога вернулась и его успокаивающая аура. Скорее его внутренний голос выражал интерес к чертам личности одного из своих покровителей.