Белая дорога

— Я могу показать Вам, но мне неведомо название этого места.

Он поднес к губам навощённый мундштук у’лу, и заиграл, раздувая щеки.

Рог был почти четыре фута длиной, а потому ему пришлось отодвинуться, чтобы конца инструмента не коснулся огонь.

Это не было музыкой, как таковой, однако странное гудение, которое издавал у’лу, перемежающееся со звуками, похожими то на плач совы, то на гулкий рокот, то на что-то ещё, нельзя было назвать неприятным. И если внимательно прислушаться, можно было услышать и стрекот цикад в середине лета, и мычание вола, и кваканье болотных лягушат, и птичьи разговоры. В руках мастера мотив становился неповторимым. В то время как тот, кто не был этому обучен, смог бы извлечь из него лишь нечто непристойное.

Сейчас Турмай играл нежную мелодию, напоминающую шелест ветра по снегу и зов совы, прерываемый тягучим гулом.

— Закройте глаза и коснитесь у’лу, — сказала ей Белан.

Сенет так и сделала, и рог, гладкий и теплый от дыхания колдуна, завибрировал у неё в ладони.

Несмотря на то, что глаза её были закрыты, она ощутила сначала вспышки света, а затем её словно приподняло и вынесло сквозь отверстие в дымоходе наружу.

Вереница образов пронеслась в её мозгу — смутные проблески рыжей степи, горы, менее изрезанные, чем те, что защищали ее фей’таст, и широкий блик света на бескрайней глади воды.

Великое Озеро возле тирфейского города под названием Вольд. Много лет тому назад она пересекала долину, будучи всадницей Эбрадоса, и ей пришлось пробираться ночью через этот спящий город. Она до сих пор ещё могла вспомнить его запахи и грязь. Но Озеро! Ей никогда не доводилось видеть зрелища краше, чем тогда, стоя на берегу в сиянии полной луны.

Однако магия Турмая увлекла её вперед, всё дальше и дальше от знакомых мест, по лесам и полям, и по массе воды, после которой Великое озеро стало казаться всего лишь лужей.

— Море, — прошелестел в сознании голос колдовского у’лу. — Мой народ когда-то жил по его берегам, пока светлокожие люди не прогнали нас в горы. Мы были мореходами и рыбаками, и крики прибрежных чаек всё ещё тревожат нас по ночам.

Песнь ул’у достигла странных тревожных высот, похожая на крики тех белых птиц, что ей виделись кружащими над гладью озера.

— Здесь и там — всюду, куда хватает взор — простирается твоя исконно родная земля, Сенет, дочь Матриель.

Они миновали гористый остров, и затем по морю снова достигли земли, напоминавшей её родину лишь цепью гор, возвышавшихся на фоне тёмного синего неба.

— Ауренен, — голос Белан донёсся до неё откуда-то издалека.

Кусок суши между горами и морем был высохшим и белесым, словно старая кость.

Колдовство Турмая повлекло ее в город на берегу. Крошечные домики со знакомыми куполообразными крышами были похожи на куски белого мела, разбросанного по песку вдоль побережья.

— Бледное дитя находится здесь.

— Вы можете показать мне его?

— Я не могу его видеть, однако чувствую его присутствие, будто смутное пятно в моём сознании.

— И в моих видениях не видно его лица, Кирнари, — прошептала Белан. — Там какая-то магия, сквозь которую я не в силах прорваться. Однако могу утверждать, что, он мал, как ребёнок и не имеет крыльев.

— Но это точно, что в его жилах течёт наша кровь? — пробормотала Сенет.

Кровь Первого Дракона, того самого, от которого произошли все ’фейе, и что так ярко проявилась в её народе, дав им исключительную магическую силу.

С того момента, как они обосновались здесь и стали заключать браки между собою, появилось уже несколько детей, имеющих от рождения на спинах зачатки крыльев, или глаза цвета лунного блеска стали.

Как бы ни было, в один прекрасный день тёмные маги Тирфейе раскрыли тайну своей крови, и нашли способ использовать её для создания тайан’джилов, чья способность к исцелению превосходила всё виденное когда-либо прежде.

Конечно, за многие века, пока чужаки использовали чудесный эликсир, созданный магами при помощи существ с белой кровью, слухи расползлись невероятно. Путь, по которому он доставлялся в великие державы, прозвали Белой Дорогой, хотя никому не было достоверно известно о ней.

— Да, в этом нет никакого сомнения, — ответила Белан. — Однако она не совсем чиста. Что-то не правильно.

Не чистая кровь. От этих слов сердце Сенет забилось сильнее.

— Чтобы попасть в Ауренен, потребуется не один месяц, — призадумалась она в тревоге. Кто знает, какие бедствия могут произойти к тому времени? И невозможно предугадать, насколько силён этот загадочный тайан’джил, однако беспокойство, не покидавшее её с тех самых пор, как она увидела появившуюся перед ней Белан, теперь только усилилось.

Если тайан’джил, порождение нечистой крови, как-нибудь навредит ауренфейе, несмываемый позор ляжет на неё и её клан. И все эти века, что пролегли пропастью между ними и их ауренфейскими потомками ничего не изменят. Увы, атуи не отменить из-за времени или пространства. А значит на этого тайан’джила следует предъявить права, и значит Эбрадосу предстоит новый путь — и неважно, сколько продлится поход и насколько опасен он будет.